ОТВЕТЫ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ
(Хроника духовной жизни)
ИЗ АНАТОЛИЯ СТАРШЕГО ОПТИНСКОГО
Учить я не запрещаю, это доброе дело — век живи,
век учись, но только начни-то с себя.
17.01.18 г.,
Собор 70-ти апостолов
(Продолжение)
... Анализ интернетской антипоэзии (нормальных стихов там единицы)
идёт к завершению. Не так быстро, как хотелось бы и мне, и читателям.
Но что делать, если тема эта, кажется, ни разу не поднималась ни в СМИ,
ни по телевидению, ни на многочисленных сайтах в иинтернете. И потому,
как всеощий земной океан, необъятна и тяжела невероятно. Вот и сегодня
начну я не с продолжения вчерашних заметок, а с предварительного
подведения итогов минувшего рассмотрения.
Повторюсь, что в первую очередь явственно ощущаешь полную зависимость
творчества сайтистов от современной массовой культуры, которую давно уже
надобно назвата антикультурой, потому что она — полное отрицание и прошлой
высоконравственной отечественной культуры (культуры золотого века, без
кавычек), и прошлой высокодуховной литературы всех своих видов (век тот же,
пушкинский, золотой).
Какое бы мы произведение не взяли (из уже коротко отрецензированных), оно
обязательно вбирает в себя или одно из коренных качеств творчесткого
кризиса, или сразу несколько. Перечислю пока лишь то, что чаще всего
встретилось в интернетских виршах. Это — отсутствие серьёзной, важной,
даже кричащей темы для страны, для каждого читателя (а не только для
самого автора); дикое преобладание образности над темой, причём образности
не поэтической, естественной, а вычурной, надуманной ради совершенно
ненужного эффекта; равнодушное, скучное повествование, о котором говорят,
что вдохновение тут рядом не лежало, а без него никакой поэзии быть не может;
убийственное неуважение к русскому языку, его невежественное незнание или,
что еще страшнее, сознательное нарушение языковых правил, в том числе и
стилистики; болезненная жажда интернетской славы, повальная страсть
участвовать во всех (чаще всего глупейших) конкурсах; полное незнание ни
истории страны, ни истории литературы, ни классических поэтов; неумение
выражать мысли понятно, ясно, логично; отсюда — дикая, первобытная боязнь
«длинных стихов» — поэм, повестей и романов в стихах, драматических
произведений; совершенно неоправданное зазнайство, похвальба собратьев
по антипоэзии; и самое страшное — незнание Истины, непонимание, что она
есть и без неё даже творчечество талантливых авторов не достигает должного
уровня, потому что оно по сути обманчиво, лживо.
Вот эти качества современного массового витийства отмечу я и перейду к
дальнейшему разбору. Итересно, будет ли среди новых «стихо» нечто новенькое?
Александр Хрящевский
(Портал СУБКУЛЬТУРА)
АНТИКАП-2016
ПРО ВЫСОЧАЙШИЕ ДОСТИЖЕНИЯ
И ОПАСНОЕ ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ...
Путин: России необходимо избежать головокружения от успехов.
Президент подчеркнул, что у России есть высочайшие достижения
в самых различных отраслях.
http://www.aif.ru/politics/russia/putin
* * *
На "глазу" несложно пискнуть
И статейку можно тиснуть,
Только клака, чтоб не скисла, -
Огласил бы полный список.
Где свершения-легенды?
В чём достигли апогея?
Предъявите, папуасы,
От Чубайса Арзамасы?!
Где, Советов критикессы,
Ваши Волго-Днепрогэсы?
В наркотическом дурмане,
Что ли власти пребывают?
В трансе, с песенкой подблюдной,
Пляшет племя мумбо-юмбовое,
Над кофейной квохчет гущей:
- Жизнь настанет ли получше?
Вдохновляет воплем вождь их
В приснопамятных калошах.
Укрепляют оборонку
Министерские знакомки,
Адмиральши-флотоводки
И музейные подлодки -
Крепнет Родины оплот -
Пара штук на каждый флот.
(А,если через одного
Так нету даже и того)
При немерянных количествах
Даже пойла нет приличного -
Полицаи в околотке
Квасят "Путинскую" водку,
Потребители реальные
Перешли на самопальную.
Караваном труповозки
Люд развозят по погостам -
От Верховного гаранта
Два отмерено квадрата.
(Не надейтесь - на бесплатно)...
«Поема» эта ужасно длинна, но не только поэтому обрываем её на
самом «разгоне».
На первый взгляд, автор озабочен наболевшими в стране поблемами,
доходит до критики президента и его ополчения, однако, во-первых,
вся эта тарабарщина бездарна и безграмотна, а, во-вторых, незнание
Истины убивает и саму злободневность — Хрящевский призывает
читателей вернуться к коммунистической эпохе. Видимо, многократное
наступание на грабли и возникающие шишки на лбу от этих наступаний
ничуть не вразумляют нашего витию. Ему думается, что раз на раз не
приходится, и авось новый возврат поможет изжить старые ошибки.
Старые, потому что нынешняя политика властей, по большому счёту,
продолжение красных, большевистских идей в скрытом виде.
Вот такой политики, прямой, как оглобля, действительно, не нужно.
Хрящевский ринулся подражать Маяковскому, но, не имея поэтического
таланта, тут же и запорол подражание. Меня долго удивляла тяга многих
публиковать свои опусы, ничуть не редактируя их, то есть страсть
графоманская. Теперь не удивляет. Отход от Бога, от Истины закономерно
приводит к развращению души и падению нравственности. А с таким грузом
самое то бегом бежать к славе, пусть и мнимой, виртуально-интернетской.
Жалко, что такое случается с нынешней пишущей братией, не отмеченной
даром Божьим, а в еще большей степени жалко, когда в безнравстенность
скатываются поэты явно не бездарные. Я имею в виду Владимира Зюськина,
который имеет свой собственный сайт в паутине и, если я не ошибаюсь,
выставляет стихи и поэмы на некоторых других сайтах. По крайней мере
его вещи встречались в Стихах.ру. Итак,
Владимир Зюськин
Подкралась рыжей львицей осень.
По лесу светлому, как леший,
Дела житейские забросив,
Брожу блаженно обалдевший.
Балдеть без Болдино? Занятно!
Нет ни имения, ни славы.
Но под ногами столько злата,
Что восклицаю: «Боже правый!
Благодарю тебя смиренно».
И, как хмельной рязанский гений,
Пред каждым облетевшим древом
Готов упасть я на колени.
Но и тогда удастся вряд ли
Излить нахлынувшие чувства.
Тревожно, сладко, непонятно
Приговоренных красок буйство.
Что Зюськин поэт, нет ни малейшего сомнения. Но чувство
слова, к сожалению, не на должной высоте и у него. Где
Владимир видел рыжих львиц? (Все они коричневатого
отенка). Кажется, решил поддержать начинание Лермонтова,
который в одной из поэм изобразил львицу с гривой, тогда как
грива — у львов. Где Володя видел светлых леших? И
разве Есенин перед всеми деревьями, а не только перед
берёзками, готов был стать на колени?
К этому разряду я бы отнёс и небрежные, неуместные
употребления грубых слов в стихах довольно сердечных
(«блаженно обалдевший»). Неуместные, неэтичные использования
святынь жизни русской во фразах иронического плана («Балдеть
без Болдино». Надо не любить Пушкина (а Зюськин в пору нашего
знакомства точно его не любил), чтобы иронизировать над гением.
Тут, видимо, знакомец мой продолжил гнилые традиции Белинского,
обрушившего гнев на гения за то, что тот стал подлинным
православным гражданином.
Но, признаюсь, не это развело нас с Зюськиным по разные
стороны литературной баррикады. А что — вы сейчас поймёте.
БОРЬБА
«Сейчас же прекратите, бросьте!
Я к вам пришла как к другу в гости» –
Она шептала негодуя.
Но думала: «Всегда уйду я.
Пускай все будет так, как будет.
От поцелуя не убудет.
Что поцелуй? Да пусть хоть сто!
Но дальше – нет уж! Ни за что!
Какие дерзкие поступки –
Он свой язык просунул в губки!
Какой подлец, какой нахал –
Никто вот так не целовал!
Его бессовестные руки
Легли на маленькие грудки.
К ним кровь тотчас же прилила.
И бормоча: «Как пастила
Соски, наверно», – вдруг нахал
Бретельки лифчика порвал.
Освобожденные из плена
Две грудки твердые мгновенно,
Круглы, белы и горячи,
Накрыты были жадной лапой.
Сказав себе: «Ну, закричи!»
Она его рукою слабой
Огреть хотела по лицу.
Но как не стыдно подлецу:
Поймав, поцеловал он руку.
«Ах, прекратите эту муку, -
Я вам позволила немало!»
Он рот закрыл ей поцелуем.
Упало на пол одеяло.
Что делать с этим обалдуем?
Куда-то вниз он движет руку.
Ах, он расстегивает юбку!
Она забилась на мгновенье,
Чуть приподняв тугое тело.
Одно короткое движенье –
И юбка на пол полетела.
«Сама, выходит, помогла.
Зачем я бедра подняла?
Куда девалась только сила?
Уже почти что всю раздел, -
Она в душе себя корила –
Но как нахален, как он смел!»
Нет, нет, нельзя. Он начал с губ,
И вот уже целует пуп!
Так он дойдет и до границы…
Она отчаянно боролась.
Кричать – но оборвался голос.
Сомкнулись длинные ресницы!
Подлец! Он взялся за резинку!
Сейчас бы нож или дубинку!
Убить его, четвертовать!
Скрипела бедная кровать.
И от волнения такого
Резинка лопнула и вот –
Еще один рубеж. Готово!
Открылись бедра и живот.
Опешив от такого срама,
Она глаза закрыла: «Мама!
И осторожно сняв бикини,
Он оголил лобок богини,
Где, чуть курчавясь, волоски –
Как грудка голубя, мягки.
Она лежала без движенья.
Продлись чудесное мгновенье!
Глаза закрыла от стыда.
Шептала: «Это просто подло…
Оставьте грудь, оставьте бедра…
Куда вы лезете, куда?»
Разъять пытается колени –
Нет ни усталости, ни лени.
«Не допущу, не дамся, либо
Умру!» - так думала она,
Когда металась, словно рыба.
Но не ушла от гарпуна.
О самый лучший вид борьбы!
Сладчайший вид борьбы на свете!
Не поднимайтесь на дыбы:
«Какой разврат! У нас же дети!
А детям – боже упаси! –
Знать эти гадости не гоже».
Выходит, им вплывать на ложе
Степенно, словно караси?
Не будет возгласов утробных.
И без смятенья, без борьбы
В кроватях, чинных, как гробы,
Они зачнут себе подобных.
Секс? — Да, секс. Понятно, не сам он как реальное явление жизни
человеческой, а усиленная и страстная его пропаганда в нынешней
литературе. Как тонко поднималась эта тема в русской классике!
В рассказах Бунина, скажем. И как паршиво стала освещаться в прозе
и стихах в наши дни. До сих пор не могу забыть то вращения, которое
вызвал роман Аксёнова «Ожог», где с великим смаком показаны и
половые акты, и бесконечные выпивки героев.
Зюськин оказался в числе таких пошлых экспериментаторов.
Приведённое выше стихотворение легко убедит в этом читателя, если
в нём еще осталось чувство святости и чистоты. Вот короткая похотливая
миниатюрка, но надолго запоминающаяся как нечто отвратительное и
наглое.
Всесильной похоти оскал
Назвал улыбкою небесной.
Чужую женщину ласкал –
Как будто бы парил над бездной.
Но выплеснулась страсть – пришло
Иное: словно бы руками
Своими выбросил весло,
И лодку понесло на камни.
Я написал на эти восемь строк свои четыре, эпиграммные:
Весло ты выбросил руками
Своими, но сдаётся мне:
Не лодку понесло на камни,
А душу – в лапы сатане.
3.11.11 г., ночь
«Отсталый ты человек! — в сердцах говорил Зюськин, прочитав
эпиграмму. — Ведь и твой Пушкин эту тему не обходил. Вспомни его
"Гавриилиаду"». Я возражал: «"Гавриилиаду" он писал молодым,
когда православие еще не считал учением истинным. А назови
что-то подобное лет за пять до его гибели».
Вот Истина и стала между нами. Владимир Истину не признал («Ее
попы придумали»). Я — признал и решил следовать её спасительным
положениям (Сам Христос сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь»).
Расхождение было принципиальным. За ним, с одной стороны,
стояло признание современной толирантности, в принципе,
примирения добра и зла, а с другой — категорическое отрицание
этого пошлого и бездуховного явления наших дней.
«Гордыня в тебе, Боря», — укорил меня знакомец. Но это не так.
Я, как все мы, гордостью заражён. С той лишь разницей, что с ней
стараюсь бороться, считаю себя хуже всех, пытаюсь следовать
законам Истины. Федот получается да не тот.
И вот мы в станах противоположных. Владимир (с подобной братией)
сеет сексуальный разврат в интернете, а оппонент эти посевы пытается
выпалывать стихами и прозой, плохо получается, ростки превращаются
в рощи, а рощи в леса. И всё-таки сдаваться я не собираюсь.
Вот и нынче пытаюсь хоть двум-трём читателям-писателям открыть
глаза на гибельное положение дел во всемирной паутине.
И ещё вот о чём скажу обязательно. О засилии мата на сайтах.
Поначалу меня как громом поразило — такого обилия материщины
я тут не предполагал. Думал, вкупе нецензурщины нигде в мире
больше нет, как в «Ожоге», кстати, очень еще и скучном романе
Аксёнова. Но нет! В интернете его оказалось море-океян.
В каких-то умных книжках я вычитал, что до 14 века матерные
слова называли «нелепыми глаголами» (а? — некрасивыми,
отвратительными, вредыми!) А теперь они лепыми стали,
общепризнанными. И даже гений современности Евтушенко
отдал им дань уважения (в стихотворении о Юрии Казакове):
И, грузинским тостам не обучен,
Речь свою за водкой и чайком
Уснащал великим и могучим
Русским нецензурным языком.
Правда, в его собственных стихах, кроме «бляхи-мухи» я
разнузданных словечек не читал. И слава Богу. Кажется, хоть
один русский поэт постеснялся в творения свои всаживать пулями
убийственные нелепые глаголы. Даже Пушкин в молодые годы
побаловался этим всласть.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл! ****а мать!
Или:
Накажи, святой угодник,
Капитана Борозду,
Разлюбил он, греховодник,
Нашу матушку ****у.
Другой наш классик, Сергей Есенин, тоже любил крепко выразиться.
Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, ****юга,
Ночью не пришла?
Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.
Думаешь, мы дрочим?
Нет! Других ****!
Или:
Не тужи, дорогой, и не ахай,
Жизнь держи, как коня, за узду,
Посылай всех и каждого на ***,
Чтоб тебя не послали в ****у!
Знаю, что мат душу корёжит; мне тоже; но будем мужественны; есть
в нашей жизни такое явление; сами его породили; нечего делать;
пройдём по его гибло-грязной дорожке. Нагоним шагающего впереди
Владимира Владимировича Маяковского.
Мы,
онанисты,
ребята
плечисты!
Нас
не заманишь
титькой мясистой!
Не
совратишь нас
****овою
плевой!
Кончил
правой,
работай левой!!!
Или:
Эй, онанисты,
кричите «Ура!» —
машины ебли
налажены,
к вашим услугам
любая дыра,
вплоть
до замочной
скважины!!!
Или ещё так:
Лежу
на чужой
жене,
потолок
прилипает
к жопе,
но мы не ропщем —
делаем коммунистов,
назло
буржуазной
Европе!
Пусть ***
мой
как мачта
топорщится!
Мне все равно,
кто подо мной —
жена министра
или уборщица!
Ух ты! Крепко врезал!.. Как-то, когда я только-только возник
в университетских пинатах, еще ходили в них живые легенды
о Коле Чайковском, недавно выпущенном в мир советской
журналистики. Так вот, он тоже дюже талантливо мог выразиться.
Например, так:
Заёбанный социализмом,
Брожу по городу, как тень,
И занимаюсь онанизмом
В Международный женский день.
Чувствовались в этих (и других) строчках мощь и классиков наших,
и устного народного творчества, частушечного:
Начинаю представленье,
Начинаю песни петь!
Разрешите для начала
На *** валенок одеть?
Пионер Иван Петров
Сексуально был здоров.
Он своей подруге Галке
Ставил в день четыре палки.
Под окном растёт береза
Старая, согнутая.
По глазам твоим заметно,
Что ты ****утая.
Барыня, барыня,
Сударыня, барыня!
Какая барыня ни будь,
А все равно ее ебуть!
Тут уже, правда, некоторый спад, супротив мастеров знаменитых,
но всё равно и мысль есть, и острота, и своеобразный юмор. А
вот у современных любителей сатанинской проделки (почему
сатанинской — чуть ниже) что-то уровень заметно снизился.
Судите сами.
Сергей Шнуров,
лидер группы «Ленинград»
Лежу, плюю я в потолок,
Аж проплевал до дырочки.
Искусствоведы для меня
Придумывают бирочки -
Матюжник или модернист.
Плевал я на понятия.
Я посылаю на *** их,
Всю эту ****обратию.
Тимур Кибиров,
лауреат стихирушной премии «Поэт»
Вот, бля, какие бывали дела —
страсть моё сердце томила и жгла —
лю, бля, и блю, бля,
и жить не могу, бля,
я не могу без тебя!..
Впрочем, это лишь капля в интернетском море-океяне,
но для нашей духовной прозы, хроники, и такого малого
количества шибко много. И оно выворачивает наизнанку душу.
Зюськин, пожалуй, и тут нам скажет: «Фарисейство это, гордец
Боря. Всё едино — что против секса воевать, что против мата.
Не надо лакировать действительность!»
Но, милый мой собеседник бывший, лакировать жизнь мы и не
собираемся. Иначе не взялись бы за непосильную тему кризиса
современной поэзии, который со страшной силой демонстрирует
всемирная паутина.
Поначалу, когда я отчаянно нырнул в трясину интернета, когда был
еще великовозрастным юнцом, не постигшим и не принявшим за правило
мудрого совета Христа, Евангелия и святых отцов — бороться со злом
более разумно, а именно: обличать без злобы, аргументированно, прося
у Господа прощения за грехи, свои и чужие, поскольку и обличаемые
носители зла согрешают перед Отцом Небесным и я еще больше согрешаю,
только грехами другого сорта.
К такому обличению пришёл я не сразу, а через много-много лет, как начал
Искать Истину и, наконец, нашёл Её, и вот она, Сила Сил, открыла основную
причину всех земных зол, в том числе и антикультуры, антисловесности и
антипоэзии.
Когда Бог создал мир — бытие имело одно добро. Зло возникло накануне
сотворения людей и рая. Лучший ангел Денница восстал против своего
Создателя, позавидовав Его сверхмощи. И первое слово, сказанное с
хулой о Творце, по сути было нелепым словом, зачатком будущего мата.
Заражённые гордыней главного небесного революционера, люди переняли
у нового своего божка и сатанинский, антибожественный, лексикон. А потом,
изгнанные за нарушения первого завета из рая, озлобленные в душе на Бога
и нравственно разлагаемые слугами Денницы, начали «усовершенствовать»
созданный Всевышним прекрасный, чистый язык, даже не подозревая, какую
месть придумал им князь тьмы.
Прислушайтесь к нынешней людской речи. В ней не только мат на мате, но
и столько неблагозвучий от неумело поставленных рядом обычных, лепых
слов. Скажем: И. Бунин, и бал блистал, и будто бы, даль и близь и тысячи
подобных. Даже самые нравственные из нас, не замечая этого, произносят
хулу на Бога, порождая неблагозвучия в великом и могучем. Вот вам плоды
от демонических цветочков.
Подобные плоды и во всех сферах нашей жизни. Отход от Бога (а его мы
в целом совершаем каждую секунду после первого на земле греха) всё
больше и больше умерщвляет человеческую душу, все духовные святыни
превращает в безнравственную гниль, пронизывает ею всё живое и неживое,
и, по нашей вине, неспособности сопротивляться злу, приближает земное
бытие к бесславному концу — Апокалипсису.
Если одним словом выразить наше общее горе, прозвучит оно так —
БЕЗНРАВСТВЕННОСТЬ. И пока мы безнравственны, всё в большей степени,
и жизнь наша будет всё гаже и бесстыдней, и все виды искусства всё мертвеннее
и бесчеловечнее, и поэзия, превращённая в свою противоположность, всё
отвратительнее, и наше восприятие этого отвратительного всё убедительнее
будет казаться нам лучшим достижением постсеребряного века. От серебра
осталась куча вонького «добра», но «добро» это произведено нами, и потому
ничего нам другого не надо.
Можно ли выйти из возникшего гибельного положения? Давайте поговорим
об этом в очередной, завершающей, главке хроники. До встречи, дорогие
товарищи-грешники...
(Окончание анализа, Бог даст, последует)