Закрываю этот раздел и тут же помещаю своё настроение до отъезда.
Перечитываю и стыжусь мыслям не свойственным моему характеру. Но ведь написал в тоскливом больном настроении. Значит, было, такое состояние, была такая история. Одно слово – бред больного.
Давно тебе стихов я не писал,
Ты уверяешь, будто очерствел.
Достойных слов украсить пьедестал,
Недосигаемый твой, так и не сумел.
Возможно, что слова такие есть,
Но от меня ты их не хочешь слышать
И если затаилась в сердце месть.
То трудно под одной живётся крышей.
Я подготовился серьёзно умирать,
Не пожелала протянуть ты мне руки.
Отныне будет некому писать
Тебе дурацкие посланья и стихи.
Считай больничным это обострением,
Ты не желаешь ни за что меня прощать
Я вовсе не прошу за всё прощения,
А просто призываю понимать.
Друг друга, а не быть во всём послушной:
«Это такой когда-то я была»
Дышать становиться невыносимо душно,
Когда так много накопилось зла.
Такую отвели мне ныне роль,
Всё, что не делаю, всё только не в впопад
Заботу принимаешь, за контроль,
А в остальном я жлоб, последний гад.
Звонками доставать тебя не буду,
И к совести тебя не призову,
Друзья через неделю позабуду,
А ты забудешь через пять минут.
И что останется? Перегоревший прах,
И, строгий сын, внезапно повзрослевший,
Для вас я горький пьяница, дурак
И просто престарелый сумасшедший.
Жить постоянно с сердцем дикой боли,
Такого не желают и врагу.
Из жизни этой сам себя уволить
Я всё-таки пока что не могу.
Я незаметно буду умирать,
Ты к этому меня приговорила,
Но я уверен будет не хватать
Тебе того, кого когда-то ты любила.