Не смог уйти, не смог остаться
И оправдать надежд не смог,
Ума убытки, чувств затраты
Отнес к привычной суете,
Уже возненавидел старость,
На юность наплевал давно,
Улыбку стер и вот казалось,
Что мудрость навсегда обрел.
Но глуп Ты – отзовись печалью,
Весь опыт свой зажми в тиски,
Пренебреги своим мытарством,
Все исцелив и искалечив вновь.
И жадным станет разрушенье
Твоих идей, твоих стихов,
Стихотворенье – не прозренье
Лишь муки странного шута.
Ужесточая избавленье
От стройных дум, чужих молитв
Осознавал в том преступленье,
Проклятье, вздор и суеверье,
Лишенье, муки палача
И беспринципную холеру,
Стремленье, кровь и отчужденье,
Мозаики странствий и надежд,
И вот юродство усмирит.
Но ты утешишь свою жизнь,
И жизнь в конце тебя утешит,
И будет благодарна – мне поверь!
За то, что не был с ней жестоким,
Умел прощать, умел любить
И быть умел в ней одиноким,
Что ненавидел – отпускал,
Не ведая, благословлял
И суть, и форму, состоянья
И исключением не стал.