Утес и камень

               


"Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации".    Зигмунд Фрейд

"Не считай себя драгоценной яшмой. Будь просто камнем".    Лао Цзы






Утес и камень драгоценный
на солнце в полдень возлежали
Лучей щадящих доз целебных
живой солярий принимали

В беседе умной и неспешной
они природу прославляли
Историй ярких, разных внешне
они примеры вспоминали

Рассказы прошлого отрадно
витали в воздухе, что птицы
И баек слог незаурядных
пестрил прозрачные страницы…

"Скажи, друг мой, как люди эти
без душ так ветрено живут
Одни как будто на планете,
камней не видя адский труд?

И если есть у них, чем думать –
о чем же думают они? –
смеяться, семечки ли лузгать
или считать за днями дни –

других занятий и не знают,
хоть век короткий Бог им дал
Но вот с душою и мозгами
Создатель, жаль, не угадал…

Я здесь живу миллионы вёсен,
поля, отроги стерегу
Мне град с дождем всю кожу высек –
но я живу себе, стою!

Веками видел этих странных –
то в шкурах вдруг толпой придут
и озверело звуков бранных
на всю округу разнесут

То вдруг залезут мне на плечи,
костер, уголья разведут
и одного из них на встречу
со смертным миром призовут…

На животе моем напишут
глупейших знаков письмена
Затем вокруг меня вдруг рыщут,
горланя тупо имена…

Другие зёрен набросают,
а те как вырастут стеной –
весь вид на море закрывают…
От кабанов хоть плачь, хоть вой

Затем другие наезжают
в кибитках, со скотом, с детьми
Меня лобзают, обнимают,
потом вдруг – хлысь меня плетьми…

Потом столетий через тридцать
придут в одежде, соболях,
Рабов припрут под звуки хлыста
и, ну – сверлить меня в боках!

Опять пройдет веков пятнадцать,
и археологи гурьбой
вдруг начинают тебя мацать
и мыть животик нежно твой…

А я, поди, уже не мальчик,
в морщинах, трещинах – как есть
И старой кожей, толщей с пальчик,
боюсь поистрепаться весь…

Однажды, летнею прохладой,
пришел отчаявшийся хват
Проворно вырыл бородатый
лопатой подо мной пятак…

И в том схороне незаметном
он жил тайком аж тридцать лет
В мороз он жег костер из веток…
Как миг пронесся его век

Девчушка как-то приходила
почти-что каждый божий день –
всё чушь какую-то вторила,
сморкаясь громко в мою сень

И я себе потом представил,
что души есть и у людей
Потом себя едва заставил
отречься от таких идей…

Поди, то были не секреты,
а жалкий лепет глупых уст
Красива так была, как лето…
Но взор ее был нем и пуст!

Столетья людям и не снилось,
что мы меняем русла рек,
их дно мы стелем, изловчившись,
ручьев изгиб, дорог разбег…

Камней что остроколкий берег
не даст им лишний раз воды –
об этом рассказал мне ветер,
взлетевший с каменной гряды…

И люди, кожей что покрыты,
точь-в-точь как мы – природы перст –
от наших глаз всегда сокрыты
так, будто в этом тайна есть!

Но если так на нас похожи,
давай, друг, думать не спеша –
ни стати, сердца, только кожа…
Откуда ж, друг, у них душа?

Мне ветер рассказал: камнями
бросают люди на других…
Я тоже помню – сильно рьяных
швырял я как-то камнем вниз…

И если человек бездушен,
то почему таким он стал?
Ах, если был бы он послушен –
в камней он был бы принят стан!

Еще он рассказал, что люди
берут камнями города –
понять мне это очень трудно…
И глупы люди – вот беда!"

На эти доблестные речи
алмаз, людей что долго знал,
в поддержку духа важной встречи
с волненьем гордо отвечал:

"Пред вашим возрастом, почтенный,
мой будет меньше в сотни раз,
и ваш пример благоговейный
мне сил и бодрости придаст!

Я жизнь людей узнал вплотную,
менял хозяев, города…
Как вспомню круговерть былую –
ах, как кружатся времена!

Служил я людям верой, честью
Всю правду я о них узнал
Внутри, снаружи –  блеском, лестью –
я шаг за шагом постигал

Простых людей я не касался –
я у вельмож был и царей
И хоть дерьма я навидался,
но, всё же – царственных кровей!

И я узнал-то их получше –
я не хотел вас обижать…
И знамо мне – у них есть души!
Мне ни к чему от вас скрывать…

Они ведь плакать даже могут,
переживать, болеть душой…
– А их простой и громкий гогот?
– Смеяться может холм любой!

Людишки могут даже мыслить –
как мы с тобой – прошу, поверь!
Летать в заоблачные выси –
спроси у ветра, иль проверь…

И города берут не просто,
и это – не камней игра…
Крушат ограды с гору ростом,
дворцы сжигая и дома!

Их мозг жесток и необуздан –
других людей чтоб преклонить,
чтоб страны покорить, союзы –
в крови всё нужно потопить!

И кроме жадности безмерной
они трусливы и подлы,
тщеславны, развращенны, ленны,
завистливы, коварны, злы…

Но, не давайте мыслям буйства –
так сложен этот мир людской…
Другие им знакомы чувства,
что неизвестны нам с тобой!

И, кроме ненависти адской,
они ведь могут и творить,
страдать, дерзать, мечтать украдкой,
ценить природу и любить!

И мне не счесть творений дивных,
что человече сотворил:
дворцы, ковры, картины, книги…
Глубины, горы покорил…

Людских познаний гордый гений
им строит церкви, города…
Свергают злые намеренья
царей и власти в никуда…

И люди могут с разуменьем
мостить дороги и ручьи
В могилы, арки класть каменья
и в камне воплотить мечты

И по камням наидревнейшим
ученый может рассказать
судьбу цивилизаций прежних,
их жизнь и быт нам показав

Промеж людей и средь каменьев
есть всякий сброд и клады есть…
Про камни есть так много мнений –
так и о людях их не счесть!

Каменья, люди в чем-то схожи –
присущ им притяженья блеск
Роднит их леденящий холод
и каменный на сердце пресс…

В глазах людей бывают искры –
огниво тоже даст искру!
Есть люди, на подъем что быстры –
и камень ловок на лету!

Есть люди редкостной огранки,
с полетом неземной мечты…
А бриллианту те же рамки
дают ключи от всей толпы!

И люди, близясь к нам душою,
одели камень на лицо,
и ходят, каменны собою –
нутром, и сердцем, и словцом…

Вот я, покуда себя помню,
лежал у женщин на груди –
лечил, предохранял от боли,
стерег от сглаза – пруд пруди!

Вбирал в себя болезни, муки,
потом всё в космос отпускал
Страдая в горестной разлуке,
я оберегом ценным стал…

А помнишь, юноша скрывался
 в тебе годами на ночлег?
И та девчушка прикасалась,
ища в утесе оберег?

И средь камней есть экстрасенсы –
подобны что людским рукам –
сияя на балу что венском,
хранят здоровье милых дам…

И как людские преступленья,
что смерть пожали и беду –
алмазов ценные творенья
сжигали жизней череду!

А кто вершит подлунным пиром?
Людские страсти? Дух камней?
Давай пресытимся мы миром,
вкушая пользу теплых дней…"

На том они и сговорились…
Алмаз сорокой унесен…
Утес на части развалился –
растрескан был и подтоплен…