Можно рисовать ржавчиной по зеркалу,
сияющей пастелью Рембрандта, тушью Гойи,
по бумаге денежной и ватману, картону,
образы смеющихся, ликующих и Сольвейг.
Можно рисовать кровью на камешке камня,
здесь умирали без времени и срока,
сгорали в атаках огня палящего пламени
и уносили с собой в могилы страшные уроки.
Те, кто погиб, тот помнил, хотя парадокс.
Умершие не имеют памяти - им все равно,
падали на запад, а смотрели все на восток
незрячие, с надеждой замершей давно-давно.
Можно рисовать углем красавицу, а вечером она
тем же углем чернит брови, подводит глаза,
чтобы быть прекрасной и страшной, как война,
чтобы молнии из глаз сыпались, не гроза.