***
Я — дерево,
и я соединяю
два мира —
третьего не знаю:
воздушный мир
и тёмный мир земли.
А в третий —
уплывают корабли,
когда моё
изрубленное тело
посмертно и легко
пускают в дело.
***
Между Индом и Гангом
протёк
электрический ток.
Он уюта не создал,
однако
не был жесток —
там,
где небо как масло,
когда набухает закат,
жизнь потребляет
тысячи ватт.
Индуистские байкеры
прячутся в мангровый лес,
если им попадается
вдруг
католический бес,
что отбился от стаи
и снизился в этих местах.
Чёрт и сам
перед здешним сообществом
чувствует страх.
Эти боги —
как черти,
но —
черти бывают добрей.
На такие курчавые бороды
нужен бы Пётр-брадобрей...
У раджи из России
тут сласти текут по устам,
а великие йоги
колонной
идут
под тамтам.
***
Свой дом хорошо
носить на горбу,
не на колёсах возить.
Пожитки в горшок
сложив, не в арбу,
вверх по склону ползти
той самой Фудзи’.
Цыганское счастье
угонит коня,
но только не для меня.
Налей-ка мне асти —
рождения шок
не утаит вещмешок,
чем ни крути, дружок.
Иди же
до самой Луны,
Звезды,
до Бетельгейзе иди —
сквозь сладкие,
сквозь нехорошие сны —
приёмник в груди
что найдёт,
то тебе и споёт.
Так и народ —
пешком, пешком
с любимым горшком
вершок за вершком
неизвестно куда
бредёт.