60 миллионов лет назад мир был совсем иным, чем наш. Это было царство инстинктов! Вместо любви - инстинкт размножения, вместо добра и зла - эволюционный закон хищника и жертвы, справедливости тоже, как таковой не существовало, её заменял логичный инстинкт самосохранения и равновесие сил в природе.
Поэтому существа, чем-то даже далеко напоминающие нынешних поэтов, с чересчур богатым и очень нервным внутренним миром, не могли появиться тогда, по причине того, что их бы никто не слушал, а попросту съели. Язык был нужен исключительно для более тщательного пережевывания пищи и комфортного проглатывания.
Процентное отношение кислорода в воздухе было выше, от этого животный мир достигал чудовищных размеров. Счастливое время для тела, в течение почти миллиарда лет, тотальное превосходство плоти над духом!
Но атмосфера стала меняться... Космический объект, предположительно метеорит, упавший с неба, по мнению ученых, нарушил незыблемую империю диктатуры размеров. Я не был там, в этот революционный переход от количества в качество, но эволюционная память рисует перед глазами удивительную картину нашего далёкого прошлого, где стирается грань между инстинктами, и появляется зародыш будущей млекопитающей умной любви, детьми которой мы все, несомненно, являемся.
Древний мир был жестоким ристалищем
Для острых зубов и мощного туловища.
Развитый мозг не нашёл там пристанище.
Эволюция всегда стремится к лучшему?
Пусть у каждого своё на этот счёт мнение.
Оставим досужие домыслы и расхожие слухи.
Тем более я не динозавр классической поэзии
И уж точно не хомо-сапиенс от современной науки.
Проза жизни Юрского периода, около 60 млн. лет до нашей эры:
Самка Тираннозавра ждала потомство.
Она была опытным хищником и огромным.
Наслаждаясь силой, данной от природы суровой.
Как горизонт за океаном, дыхание было спокойным и ровным.
Самка любила морской воздух - лёгкий бриз.
Вдыхая через ноздри, запах неведомого мира.
Над океаном парил низко голодный птеродактиль –
дух неба замер, словно дактиль указующий вниз.
Наклонил гребень и разбросал по ветру чёрные крылья.
Кричал пронзительно близко в поисках падали-пищи, или
Рыбы, которая пахла для зубастой птицы привлекательно,
Хотя подгнила, ожидая участи своей уже прилично.
Диплодок щипал листья с верхушек ветвей,
Набивая десятитонное кожаное брюхо,
Передвигая ноги, похожие на стволы деревьев.
Рептилии ухо слушало музыку древнего леса.
Травоядные старались топать сильнее,
хищников отпугнуть от добычи, умея.
Ноги стучали в барабаны земной коры,
заглушая птиц брачные трели,
Разгоняя тучи тропической мошкары.
Это удивительный мир жадный до крови и размножения,
Сотканный из страха, но вряд ли из мыслей - спутниц сомнений.
Мозг, поэтому был ещё для жизни не нужен,
Размером всего лишь с грецкий орех,
Являясь спинного мозга крохотным продолжением
И точно периферийной нервной системы не был главнее для всех.
Самка боялась воды из-за неизвестности.
Там в глубине иногда появлялись киты,
Чьи размеры приближались к бесконечности.
Они били хвостом по поверхности так,
Что оглушали слух, избавляя глаза от суеты.
Плезиозавры иногда вытаскивали головы из воды,
За рыбой ныряя, оставляли на поверхности красные от крови следы.
Их змеиные шеи в поединке сплетались
были с берега знаками опасности издалека видны
И снова исчезали, погружаясь в иные миры.
Солнце припекало сильнее, но однажды отделился яркий светила кусок
И упал за горизонт там, где взгляд не мог уже различить
Неба и воды в одну линию тонкое соединение.
Поэтому атмосфера вскоре превратилась в удушающий смог.
Жизнь боролась со смертью во времени
и воздух не сразу, но сделался холоднее.
Задрожал вначале, беспокоя вокруг всё живое.
Потом стал таким густым, что сбил с ног, не жалея даже деревья
превратив атмосферу в задымленную углекислым газом
вредную субстанцию для дыхания и здоровья,
Заглушил брачное пение птиц, раздражая слизистую оболочку глаза
и центральную нервную систему, а значит весь организм
слился в единую метастазу и погиб.
Новое время наступало, оно было другим.
вокруг всё менялось, большое умирало, потому что не хватало еды.
Ума было мало, чтобы понять причину, которая изменила мир.
Вода мутнела, раз за разом, выбрасывая на берег,
словно мертвых родив животных, чьё тело падалью стало.
Пиршество для живых... особенно млекопитающие процветали,
их шерсть от холода спасала отлично, и молока был полезен для роста жир.
Словно какой-то огромный хищник, налетевший с неба, доказал бесполезность инстинктов, хоть и важен для защиты размер, но не спас в этот раз, тем не менее, тех кто на планете царил и что-то ещё? Может, не было места для любви, которая заменяла в безысходности всё же одиночества дни? Нужно для жизни основание, впрочем, чтобы соединиться вместе в большее, а не только, чтобы отдельное тело громче кричало, несмотря на старание остаться в вечности, быстро бегало, размножалось, ело и не знало жалости к жертве.
Самка тираннозавра сторожила гнездо в том месте, где из двух яиц потомство должно появиться вскорости на свет, продолжая тупиковую ветвь уже эволюции. Но инстинкты сильнее неизбежного будущего, которого для динозавров уже нет. Даже если один детёныш попадёт в беду и погибнет, то он станет пищей, видимо, для другого родившегося, если сам не превратиться в еду для взрослого хищника, а чудом выживет.
Новая жизнь просыпалась ночью, вылезала из нор, торопилась, пищала, боялась и пряталась обратно быстро очень. Самка тираннозавра была больна, уже не вставала.
Не хватало сил, лежала около гнезда, охраняя потомство. Наблюдала за маленькими зверьками вокруг, будущими царями порфироносного рода млекопитающих, которые умными сделаются вдруг, после того как расправятся с прошлыми королями, с потомками динозавров последними из гнезда, чья судьба - превратиться в органический черный ил, и так замкнётся эволюции круг. Теплокровные хладнокровно устроят в колыбели рептилий во время космической чумы кровавый пир прямо тут.
Прошло ещё 66 млн. лет, наступила эпоха поэзии человеческого вида:
Те самые млекопитающие из нор поднялись выше, до вершин деревьев, спустились потом в примитивный животный род, там, видите ли, самопровозгласили себя царями природы и хайпанули по полной в Палеолите. Для чего же еще нужен такой большой мотор-мозг? Чтобы продолжить уже в Неолите эволюционный на планете фурор. Не брезгуя, в борьбе использовать в уничтожении всего живого эффективное оружие для убийства - террор.
Мы пытались не быть обезьянами и даже человеком себя нарекли. Сомневаясь, время от времени, видя в работе творца изъяны, не зря же ум продвинутый обрели, чтобы написать библию, перед этим колесо, наверное, с бессмертием души однажды изобрели. Но надёжней инстинкты, которые в памяти родовой, на глубине, спасают тела от смерти бессознательно в тяжёлом мозге порой. В противовес любви, которая легковесно невечная, потому что её нельзя потрогать или рядом найти. Глаза не видят такое, поскольку она не прячется за деревом где-то по дороге, можно и мимо пройти, но замечаем другое, как правило, вместо неё ждёт там реальный хищник-убийца или другой человек, но разбойник и от него уже никак не уйти.
Мозгу не хватает дубины, нужен аргумент весомый. Любить человека сложно, надёжнее ядерное оружие применить в случае ошибки, если быстро, заранее можно. И вот однажды себя, спасая и конечно, вверенный ему народ, следуя закону, всю полноту ответственности, сознавая, нажал избранный вождь ядерной страны на красную кнопку, которая вместо любви мозг человека ярче эволюции взорвёт… на а-т-о-мы.
Спираль времени замкнулась, стала похожа на тот, в прошлом момент, когда отделился от солнца яркий осколок, пропал далеко за горизонтом, затем в гриб превратился огромный, но растворился и вовсе исчез.
Жизнь боролась со смертью во времени и воздух не сразу, но сделался холоднее и задрожал вначале, беспокоя, вокруг всё живое. Потом стал таким густым, что сбил с ног, не жалея даже деревья, превратив атмосферу в задымленную углекислым газом субстанцию вредную для дыхания и здоровья, заглушил брачное пение птиц, раздражая, слизистую оболочку глаза и центральную нервную систему, а значит, весь организм слился в единую метастазу и погиб.
Человек, полагаясь на силу атома, которую он сам получил, вновь вернулся из опасных уже квартир в лесную чащу, для разума ища защиту от других на дереве, но идти дальше, не было больше сил.
Под ногами бегали новые гегемоны будущего мира, они были малы, но проворны и хорошо организованы. Радиация им не так страшна, поэтому иллюзорна, а вот перспективы вдали полны надежд и огромны, как потенциальная энергия крохотного атома важна для взрыва мёртвой пустоты. Так, однажды, родилась Вселенная необъятная из малого, а потом недавно появились и мы.
Размер стал снова не настолько важен, инстинкты всем, конечно же, нужны,
Но вновь чего-то миру не хватало для новой эволюции, другой уже весны.
Как у Вселенной вечно об одном и том же сны, они
Из окружающей материи во времени опять рождались для продолженья жизни и ...
Необъяснимая мышлением неуловимая энергия любви.