Я сплю. Мне снится тишина.
Мне снятся белые равнины,
Река, покрывшаяся коркой льда,
Деревья черные в нарядах зимних.
Вдали лишь изредка гуляет ветер злой
И лай собачий резко рвет ночную тишь.
О, как знакомы мне, друг мой,
Те строчки, о которых ты молчишь!
И здесь, в ночи, за сотни миль от Дома,
Ловя луны холодный белый свет,
Могу ли я в душе твоей услышать отзвук добрый?
Увидеть те места, куда ведет твой след?
Твои пороки мне давно знакомы.
Они мне вовсе не противны, не чужды.
Но что же там, в прищуренных глазах зеленых,
На черном дне зрачков скрываешь ты?
Над серебристым полем заросли тумана,
Сгущаясь, обнимают землю молоком.
А я в объятья Морфея попала —
Все наслаждаюсь этим дивным сном.
Но вот рассвет. И с первыми лучами
Зажглись зеленым маяки — глаза твои.
Я просыпаюсь. Вижу перед нами:
Дорога дальняя и дальние пути.
Я подожду в тени, пока ты светишь,
Покуда проблеск твой не скроется вдали.
Но знай: ты не погаснешь, не сумеешь.
Я — зеркало, что свет твой отразит.