когда отворялись настежь ворота и окна личного ада,
когда не спалось ночами, слетали планеты с орбит,
по нюансам чувствовал, что не один. ты рядом.
на разорванных синапсах память всё это хранит.
молчаливая героиня, про которых, обычно, не пишут,
ты не ищешь вниманья в толпе, сохраняя роль,
много личного не говоришь, не охотно пускаешь ближе,
замечательно зная, что это приносит боль.
а по боли — большой знаток, то заметно очень
в отпечатке бездн в глубине красивейших глаз,
в тишине, ломающей кости, с приходом ночи,
и в молчании, что выразительней тысячи фраз.
когда все утешения бесполезны, пошлы, противны,
и как в чёрно-белом немом кино пролетают дни,
без попыток «поднять настрой», и без прочего «негрустина».
просто рядом останусь под небом, слетевшем ниц.