В янтарном мареве горящего восхода
Мы дружно продолжали страшный бой,
И каждого пленила сладкая свобода,
Маня игриво белою рукой.
Клинки взмывали вверх, лишая вздоха
Свирепого варяжьего врага.
Смешался вой и лязг оружий в грохот,
Густая воинская кровь поила берега.
В бурлящем кипятке живой трясины
Увязли конские и ноги, и хвосты,
Смердящим запахом гниющей древесины
Пропахли вражеские копья и щиты.
Ослепнув в призрачном рассвете,
Мой верный конь на землю пал,
В зловещем мрачном силуэте
Бесславно гибель он снискал.
Я рухнул следом за ретивым,
Кольчужный звон в последний раз
Варягам прогремел глумливо,
А после скрылся мир от глаз.
В вороньем сумраке я слышал,
Меня в Вальгаллу Один звал на пир!
И развернув коня за огненное дышло,
Повез слепца под звуки дивных лир
На праздник смерти в мертвую долину,
Где места нет покойному врагу.
Мы мчались высоко, под снежную перину,
За горный рог, укутанный в снегу.
Скакун дышал огнем и жаром,
Мой дух неся за грань миров,
А я считал копыт удары,
Что мчали прочь в края отцов.
Мир жизни, мне теперь далекий,
Сменился хладным царством льда.
Мой Бог, теперь я одинокий:
Душою я в той битве навсегда.
Что сталось с братьями по духу, по мечу ли?
И много ль тех, кто в схватке полегли?
Прошу за то, чтоб мирным сном уснули
Все те, каких молитвы жен не сберегли.
Под пиршества торжественные звуки
Пред нами отворились черные врата,
Я чувствовал, как коченели руки
В могильном царстве хаоса, вреда.
Холодный перст толкнулся в спину
С немым приказом слезть с коня.
О, край великий! здесь ли сгинул
Весь наш народ, и сгину ль я?
Сошелся над крылатым шлемом
Небесный свод зловещих облаков,
Я б вольным бардом, посвятил поэму
Владыке Смерти, асов смельчаков.
Твой конь храпел со вспененною мордой,
И верным часовым стерег врата,
Походкой величавою, походкой гордой,
Мой Один вел меня в пристанище врага.
Хмельные лица сплошь мелькали
Богов Асгарда, лился смех.
В моей деревне песнь слагали
О пире смерти для утех.
С весёлым свистом пировали,
И восхваляли вечно смерть.
Под звук волынки танцевали,
Вином мой радуя фужер.
В слепом бушующем угаре
Мой Один гостем повенчал,
Спросил и о последнем даре,
Что мне во мраке обещал.
В ответ шепнул я тихо ветром,
Что только б раз мечтал взглянуть
На лес родной с могучим кедром,
Где юность смела утонуть.
Ты воплотил мое желанье:
Я вновь на миг тогда прозрел,
Вернул и воина призванье
С колчаном добрых острых стрел.
Но только раз я ее увидел,
Любовь моих тяжелых дней,
Чей лик светил, сверкал в рассвете,
И лес густой сиял светлей.
Последним памятным мгновеньем
В бесценной череде ушедших лет
Мне зрячему явился сновиденьем
Твой кроткий лик под солнечный сонет.