На опушке, век свой доживая,
старый пень поляну сторожит.
Солнце светит, бабочки летают,
шмель - трудяга по цветам кружит.
Деревом тот пень был выше сосен,
что теперь стоят вокруг него.
Летом ликовал, грустил под осень
и весну ждал долгою зимой.
А с теплом, как только снег растает,
он корнями жадно влагу пил,
от морозной спячки воскресая,
набирался животворных сил.
Так весь век от осени до лета,
ветви вширь раскинув к небесам,
дерево листвой ловило ветер,
как корабль ветер в паруса.
Птицы вили гнёзда в его кроне,
щебетали на все голоса.
От пожаров , молнии и грома
бог лесной не раз его спасал.
Но однажды небо накренилось,
под пилою дрогнул мощный ствол.
С треском смертным дерево свалилось
так, что дрогнул лес вокруг него.
Пусто теперь место на опушке.
Взгляд не сразу примет пустоту,
где когда-то на ветвях пичужки
воспевали мира красоту.
Всё не может просто так кончаться,
это только видимый конец.
Срез на пне, как документ с печатью
прошлой жизни годовых колец.
Погляди! За ним держась за землю,
потянулись в небо деревца,
чтобы лес на всей планете бренной
не исчез, жил с нами до конца.
Подожди, о незнакомый путник,
сядь на пень, с дороги отдохни.
Здесь вдали от суетливых будней
тишина, как колокол звенит.
2017 ноябрь