…Кресты чернеют над травой,
Дорожный гул стихает глухо.
Погоста русского покой
Усыпан тополиным пухом.
Сторожки запылённый взгляд,
Часовни будущей стропила.
В сухих венках надгробий ряд
И с краю – свежая могила.
Вороньих чёрных глаз бурав,
В земле сустав цветка засохший,
Крест деревянный и подстав,
И надпись с именем усопшей.
Ктэп умерла июльским днём.
Корячку в платье обрядили,
В молчанье до могилы проводили
И опустили в серозём.
На фоне каменеющей дали, -
В островьях белоснежных знаков –
Похоронили Ктэп, а не сожгли,
Как принято обычаем коряков.
Никто не слал в Манилы телеграмм,
Никто родни покойной не припомнил.
Лишь русская подруга посетила храм,
Да сторож « Беленькой» стакан наполнил.
ОЭ-О-Э ! О-Э-О-Э ! О-Э-Э !
ОЧ-ЧА
В линялом небе перелётный зов
Звучит молитвой покаянной.
На сельском кладбище среди крестов
Седая женщина Татьяна.
Теряется в траве недавний след.
Подруга ищет скромную могилу.
Увидела. Перевела дыханье с силой.
Обыденно сказала : «Здравствуй, Ктэп».
Просвиристела птица за ручьём.
Старуха, постояв, на лавку села,
На холмик положила пряник белый
И замолчала ни о чём.