Двенадцать часов:
час назад замолчали гудки.
закрывая засов
там, где ночи сейчас коротки.
Мимоходом провыла
скорой помощи злая сирена.
В сердце что-то остыло,
но незрима ещё перемена.
Примеряю вокзалы
с их огромными залами для ожиданий.
Эти гулкие залы
дремлют храпом чужих прозябаний.
На шестом этаже
я живу, как на пике горы Арарат.
Ниже - хворь неглиже,
дефилирует с глупыми душами в ад.
Мне потоп нипочём -
я живу на шестом этаже,
и видений ключом
свой ковчег открываю душе.
Полетим на шабаш,
на феерию духов свободных.
Нам не нужен шалаш
райских кущей загробных.
Поиграем мы с ней
на серебряных струнах сомнений,
и объездим коней
вдохновенных крылатых мгновений.
Слепим снеговика
из далёких младенческих снов,
поплывём сквозь века
на призывный русалочий зов.
И поищем мечту
в магазине волшебных подарков,
но возьмём только ту,
от которой лишь в Болдино жарко.
Выпьем горечи чашу
безотказного яда цикуты,
и чечётку отпляшем
в озаренье последней минуты...
Вспыхнул письменный стол
белым пламенем чистой бумаги.
Я нисколько не зол
на виденья души-бедолаги.
Шесть бессонных часов
и гудок мне сигналит финал.
Утро сняло засов
с глаз, в которых я ночью не спал.