СТАНОВИТСЯ ТИШЕ ОПЯТЬ НА ДУШЕ
СТИХИ В АЛЬМАНАХ «КУЗНЕЦКАЯ КРЕПОСТЬ»
. . .
Становится тише
опять на душе
как на море
и волн уже нет
набежавшей счастливой любви
и ветер
больших перемен
успокоился к ночи
и звезды
на небе горят
как глаза
которые
смотрят на нас
и чему-то смеются
хотя мы все время
вот так и живем
. . .
Я сам себе
поставил монумент
но это крест
в глухом лесу
в который
никто не ходит
да и не придет
там звери дикие
одни
и леший бродит
его боятся
очень мужики
он как сгребет
их всех
шутя в охапку
и мало им не будет
никому
поэтому
там тихо
и спокойно
в моем лесу
в моем глухом лесу
где крест стоит
он обо мне
все знает.
. . .
Ты такая простая
как те колдовские
голубые лесные цветы
они все
растут в чаще дремучей
в глубокой тени
как ночные фиалки
и когда
ты их встретишь
ты будешь
всю ночь
целовать их безумно
и забудешь
куда же ты шел
и зачем
но увы никогда
не узнаешь
что это земная любовь.
. . .
Пушистая зима
и это хорошо
она сегодня
тихая такая
и белый снег
лежит
как белый лист
под окнами
и шепчет мне
о чуде
я понимаю
все его слова
леплю снежки
и запускаю в вечность
которая
на небе свысока
все смотрит на меня
и светит звездами
похожими на лампочки
большие.
. . .
Мне кажется
прошедшие минуты
как звезды
украшают небосвод
и в небе ночью
видишь свою жизнь
которую прожил
на белом свете
и млечный путь вдали -
твоя судьба
в холодном этом мире
которую ты сам
и загадал
как свое самое
заветное желанье.
. . .
Все получается
само собой
никто на небо
солнце не толкает
никто не прикрепил
к нему луну
не заставляет течь
куда-то реку
и сам собой
приходит в жизни
день
и ты его встречаешь
как ребенка
встречает мать
с работы приходя.
. . .
Нет в мире
кнопок
чтобы на них жать
как в лифте
и попадать
на нужный вам этаж
нажмешь вот
пальцем на луну
и попадешь
неведомо куда
быть может
в пропасть
где уже
нет ничего
деревьев нет
цветов
и никаких нет
улиц и прохожих
поэтому
пусть будет
то что будет
когда-то - день
когда-то - только ночь
ты днем легко
найдешь себе веселье
а ночью
найдешь теплую кровать.
. . .
Всего глупее
искать то
что и нет на свете
вот философский камень
например
или какую-то там
к бесу Атлантиду
или чудесный
южный материк
и ты ведь тоже
ищешь только то
что существует
в старой доброй книге
которую никто
не написал
никто не прочитал
никто не видел.
. . .
Я не могу понять
о чем мне плакать
что ночь ушла
что солнце не так светит
что слишком бледный
вечером закат
пускай все будет
вот таким как было
ведь солнце
не свалилось
на меня
и не с моими ночь
ушла деньгами
от бледного заката
я не умер
и обойдусь спокойно
без луны
все это вовсе
ничего не значит
и нет того
о чем мне зарыдать
всему на свете
можно удивляться
а лучше просто
рассмеяться и забыть.
. . .
Ведь ты же жив
так вот и хорошо
намного хуже
если скажут
«уже умер»
да и закончат этим
разговор
хотя никто тебя
не ищет
много лет
как будто ты
уже не существуешь
быть может
вспоминают иногда
как прошлогоднюю
зеленую листву
обычно вспоминают
у камина
когда зима лютует
за окном
а ты и рад -
не нужен никому
и воры не придут
и денег попрошайки
не попросят
хотя просить и нечего
давно
вот разве душу
но она-то точно
ни днем ни ночью
просто не нужна.
. . .
И неизвестно
что все время держит
душу
так ловко
на поверхности
текущей жизни
как воздух держит
круг спасательный
и маленький
воздушный шарик
на все скользящей вдаль
поверхности реки
по берегам ее
события и люди
встречают
провожают тебя
в море
безбрежное
земного бытия.
. . .
Как будто есть
в душе твоей
антенна
и она ловит голоса
невидимого мира
и кто-то шепчет
о любви
о счастье
и открывает
тайны бытия
а ты все это слышишь
и не можешь
в ответ
сказать ни слова
и только чувствуешь
что вновь летишь
свободно
в небесной синеве
бесшумно и красиво
так высоко
над брошенной землей.
. . .
И иногда
охватывает холод
как он
заходит в дом
не знаешь ты
закрыты двери
окна
но как будто
мороз легко вошел
стоит с тобою рядом
и дышит без стеснения
в лицо
и только вдруг
когда ты вспоминаешь
свою юность
и ландыши
цветущие в лесу
уходит тот
неведомый мороз
на стеклах нет
уже его узоров
и за окном
шумит
зеленая листва.
. . .
Хотя не слышится
ничьих шагов
никто не появляется
в окне
дверь не скрипит
и наглухо закрыта
я чувствую
что-то где-то рядом
чудо
и скоро будет все
наоборот
или же день
пойдет совсем не так
или же ночь
придумает обман
часы в другую сторону
направят стрелки
и телефон зачем-то
зазвонит
хотя я голоса конечно
не услышу
и буду просто
говорить «алло»
тому кто ничего
в ответ не скажет
и где он
неизвестно никому.
. . .
И знаешь ты
что ничего не будет
и просто
не случится никогда
ты только можешь
все это придумать
и верить в то
что это все же
было
как глядя
на белеющее снегом
бескрайнее
бескрасочное поле
ты веришь
что оно когда-то
зеленело
шумело славно
молодой травой
и в нем цвели цветы
счастливые
простые
и ты по нему мог
идти и улыбаться
сколько хочешь
солнцу небу
и не остановиться
никогда.
. . .
Что же в жизни
моей происходит
почему день и ночь
поменялись местами
ведь я же
не старый колдун
и не призрак
чтобы ночью бродить
по пустынному
старому замку
и вздыхать тяжело
до утра
я люблю очень
эту луну
и так верю
что она появляется в небе
для меня одного
по ночам
и ее можно просто
коснуться руками
и с собой унести
в мир земной
ну а днем
я всегда засыпаю
и приходят ко мне
только добрые
или смешные
и такие счастливые
сны.
. . .
По синему небу
плывут облака
на край света
по синему морю
плывут корабли
бесконечно
и по нашей земле
одинокие люди
все идут
неизвестно куда
и зачем
и я с ними иду
по широкой тропе
и душа моя
видит что рядом
одни только
небо и море.
. . .
Ты простая
как утро
когда
удивительно много росы
и ее собирать
можно даже руками
как счастье
то к которому
вдруг прикоснешься
как будто
к девической нежной груди
и оно
так закружит
как вьюга.
. . .
Нереальное время - зима
все мы дома обычно
в своем
заколдованном мире
где уютно
тепло
как всегда
и откуда
уже не вернуться
потому что
кругом только сон
молчаливой зимы
ее белые простыни
белые вьюги
и над ними
вуаль ослепительно яркой
серебряной ночи.
. . .
Ты живешь в том краю
где хозяин - мороз
и сугробы
чистейшего снега
как белые зайцы
опять притаились повсюду
и где девушки
точно такие как ты
в этих милых
коротких
девчоночьих платьях
и глядят
так светло
как снегурочки
в дивном лесу
из под черных бровей
и в любовь
словно в сад колдовской
приглашают.
. . .
И если жизнь -
пустыня
то тогда
ты в ней нашел тропинку
она ведет в оазис
с голубой водой
которую ты можешь пить
и снова стать
счастливым молодым
дотронуться до неба
улыбнуться
и рядом собирать
волшебные цветы
в них вся любовь
земного мира
и в каждом лепестке
своя история
с безумством поцелуев
среди ночи
и той взволнованной
мерцающей луной
которая
все знает о любви
и дарит счастье
всем
кто к ней приходит.
. . .
Протоптано
много тропинок
по глубокому снегу
к воде
к одинокой луне
и к далекой любви
и по ним
люди вечно идут
и идут
друг за другом
и пьют воду живую
целуют луну
отдаются любви
до утра
и никто
с давних пор
не вернулся обратно.
. . .
Налетели морозы
как всадники в белом
разогнали нас вновь
по домам
и задумчивый иней
застыл
словно мыльная пена
на окнах
и холодный
как призрак
настойчивый ветер
стучится
в нагретые комнаты
к нам
но не пустим его
не откроем тяжелые двери
затаимся в уютной
и милой глуши
и уснем с тобой вместе
в обнимку
на мягкой кровати
и увидим
чудесные сны.
. . .
Касаешься пружины
и она
подскакивает в воздух
от касанья
и долго так
трепещет на ветру
качается
на то она -
пружина
вот так и мы
касаемся любви
любовь взлетает в небо
и трепещет
а в небе
вечно бродят облака
в любви они
немного понимают
им кажется
протянута рука
от маленькой земли
в большое небо
и в той руке
волшебная любовь
которую
зачем-то дарят
богу.
. . .
И за тонким стеклом
удивленно глядящего
в небо окна
будут плавать
как рыбы
планеты
в черной
небесной воде
и мы будем вместе
ловить их сачком
и смеяться
и звезды в ладони
к нам вдруг упадут
как живые жуки
золотые
и будут гореть
своим ярким
волшебным огнем.
. . .
Голова обязана кружиться
ведь на то она
и голова
и луне приходится
раздеться
среди белых белых
облаков
звездам же
им тоже
надо падать
с высоты на землю
чтобы жить
и кому-то
на всю ночь отдаться
и кому-то
голову кружить.
. . .
Как тебя я нашел
на окраине
нашей вселенной
там где некуда
больше идти
можно лишь
прикоснуться
к стене мирозданья
за которой
ведь больше
и нет ничего
и у этой
волшебной стены
ты стояла
совсем обнаженной
я тебя целовал
как весенний цветок
как живой
ослепительно белый
подснежник
что остался у самой
последней преграды
перед смертью
в чужом
заколдованном мире
для простой
и счастливой любви.
. . .
Я чувствую
такую тишину
как будто в мире
замер воздух
часовым
и ни один листок
не шелохнется
и облака
застыли в небе
в разных позах
так словно кто-то
их заколдовал
и потому
с открытым ртом
осталось
даже солнце
от удивления
что на земле
как и в саду скульптур
ничто не может
двигаться
смеяться и любить
хотя нет места рядом
и для смерти.
. . .
Откуда все
приходит к нам
и почему уходит
как волна
неведомо
и никогда не знаешь
что будет завтра
с миром
и с тобой
и словно маленький
игрушечный кораблик
плывешь
по морю
и не видишь берегов.
. . .
Встречая
новую любовь
ты обретаешь заново
утраченное
время жизни
и вот оно
течет наоборот
что было прошлым
будущим
вновь стало
а что ушло
опять к тебе приходит
и с нежностью
целует у ворот.
. . .
Моя девочка
в розовом платье
ты знаешь
я люблю тебя
той непонятной любовью
в которой
так мало мечты
и так много
задумчивой нежности
той
что в цветах
неизменно бывает
и страсти
что встречаешь
у волн в океане
когда рядом
и нет и не будет
уже берегов.
. . .
Тебе хочется ныне
чтоб время
ни шло никуда
как корабль
который приплыл
в свою гавань
как душа
что уже оказалась
на небе
и забыла
что тело ее
долго ждет
на земле
чтобы вместе
стареть и любить
или с осенью старой
прощаться
но ведь время
идет
только мимо тебя
вместе с ним
незаметно уходят
друзья
и когда-то
знакомые люди
а ты все остаешься
стоять
во дворе
своей жизни
где цветут
те же самые
очень простые цветы
что цвели
в твоем детстве
и весной появились
когда ты родился.
. . .
Ты все ходишь
по берегу моря
собирая цветастые камешки
в маленький детский мешок
день за днем
и наверное
всю свою жизнь
эти камешки -
счастье любовь и надежды
иногда попадаются
даже мечты голубые
как о ракушках милых
всегда говорят
и никто тебя
не замечает
и ты сам
никого и не ищешь
кроме камешков
очень красивых
и ракушек этих
на пустынном
морском берегу.
. . .
Со мной всегда рядом
мои отраженья
словно я не могу
отойти
от пустынного берега
очень большого пруда
где в зеркальной воде
отражается чутко
любое движенье
можно видеть
как встал я и сел
как пошел
неизвестно куда
и в спокойном
рассветом совсем
не разбуженном воздухе
можно слышать
любые слова
те что я произнес
и ведь можно же
видеть и все мои мысли
на стеклянной воде
колдовского пруда
как приходят они
и уходят
и как ждут
когда снова
появится яркое солнце
и начнет
беспощадно светить.
. . .
И небо стало
белой тряпкой
которую случайно
кто-то бросил
на крыши наших
маленьких домов
кругом в снегу
протоптаны тропинки
так словно это - лес
и мы в нем - звери
и осторожно бродим
на мягких лапах
только по ночам
и в окнах лампочки горят
так сокровенно
как будто прячутся
от взглядов
и простуды
от темной улицы
и чьей-то ворожбы
и верят в строгого
таинственного бога
который где-то
может быть и есть.
. . .
В слово превратилось
все на свете
лес и поле
солнце и луна
смех и радость
злоба и проклятья
те что ты
кому-то посылал
и никак не выбраться
из слова
и надежде вере
и любви
превратился в слово
и стал прошлым
о тебе лишь
можно вспоминать
как вот жил
когда-то
в том-то веке
на словах
кого-нибудь любил
на словах и умер
обещая
как-нибудь вернуться
в этот мир.
. . .
Ничего не бывает
так просто
сказал и забыл
ведь на всем
остаются следы
твоих слов
ты сказал о любви
значит ей
суждено появиться
и о смерти сказал
и она несомненно придет
не к тебе
так к кому-то другому
и поэтому лучше
молчать
не сказать ничего
никому
и пусть сами себе
говорят
все что в жизни у них
несомненно
когда-нибудь будет.
. . .
Конечно в жизни
что-нибудь
должно случаться
пошел куда-то
но споткнулся и упал
вот и событие
он уже случилось
а если б не случилось
ничего
куда пошел
туда пришел
и точно в свое время
без приключений встал
с утра
и вечером
без приключений лег
без лишних сновидений
спишь
обед – в положенное время
по расписанию любовь
по графику
законный отдых
но ты бы умер
от тоски
намного раньше
чем умрешь теперь
когда тебя то там
то здесь подставят
и обманут
или ты сам
с разбега
попадешь впросак
и будешь долго
после этого
и плакать и смеяться.
СМЕШНАЯ ЖИЗНЬ
Жизнь над тобой
смеется и смеется
и ее смех
не переходит в плачь
она ведь просто
не умеет плакать
и будет солнце радостно
светить
и на похоронах
как будто очень здорово
случилось
что кто-то взял и умер
в ясный день
но смех за смех
и ты можешь смеяться
над всем что рядом
происходит в темноте
целуются
летят на свет
обычной лампы
и голосами тонкими
поют
ну а с рассветом
спят в своих кроватях
и видят самые
потасканные сны
о том же самом
добром старом мире
где так смешно
что звезды падают
от смеха с неба
и солнце обещает
стать луной
чтобы луна
от смеха отдохнула.
. . .
Следует ненавидеть черные мысли
оставляющие следы на светлом паркете
и грубые слова
царапающие мебель и налипающие на окнах
нет смысла
исправлять ошибки судьбы
на том узком листе бытия
который никто не заменит
пишите
короткими фразами будней
историю своей жизни
не оставляя пустого пространства для скуки
а после последней сроки
рука просто скользнет по столу
имитируя прочерк
и кто-то навсегда выключит в комнате свет
легким движением пальцев.
. . .
Душа
как шорох листьев
в темном парке
как свет луны
за сумрачным окном
или шаги по коридору ночью
потому
с ней трудно говорить
она простая
словно снег зимой
который ночью выпал
и вот лежит
повсюду на земле.
. . .
У вечности на сморщенной ладони
мы просто крошки
спутанных мгновений
которые случайно зацепились
за скользкий край земного бытия
прилипли к будням
и покорно тонут
в их грустной прозе
шевеля губами
и что-то робко жалобно прося
у старого и выцветшего бога
оставшегося только на картинке.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», «ДЕТИ РА» и др., в изданиях «Антология Евразии»», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.