С двухкратным размахом взрывается мой сценарий.
На перекрёстке говор сменяет танец.
Подчиняется боль не чувству, не мысли, не пастве.
Никому, ничему в привычной пластике.
Я - придирчивый аскер,
ждущий прозрачный пластырь
вместо иссушенных разовых бланков.
За страницу до вещего сна сгорает бумага.
Я внимательно слушаю каждое слово
в тебе/в себе.
зачеркнуто.
Больше нет заменяемых черт
на Норд и Ост.
Без верст и вёрстки
голос снимает с корней и макушки воск,
и я отрезаю прошлого хвост.