Вечерней зарёй негасимого пламени,
из пропасти надломанных врат,
Как чистого щёлка лилового знамени,
догорал воспалённый закат.
Тускнеющей тенью всполохом красок,
дремавших под листьями днём,
Ввысь источалось сонмищем сказок
усталость призрачным сном.
Блеск от оплавленного горном заката,
сиял, обнажая дно самого пекла,
Важно плыла над простором кантата,
светясь движением блекло.
Что-то такое таилось в окрестностях,
себя проявляя изредка вздохом,
Явно слоняясь на этих поверхностях,
окликаясь остышим потоком.
Вечером поздним, витражом полотна,
глубокой скукой спящей вины,
Мелькнёт тень грёзой высокого сна,
стекшего из далёкой страны…