Меня забудут в памяти столь ненадёжной
И вспомнят на бумаге и холстах.
Я при жизни предан человеческой натурой,
Но искусство верным мне останется всегда.
Лет в пятьдесят я точно сгину,
Счастливо прожив свой полувек.
Останусь бликом на обшарпанной гардине
Лучистых зайчиков бросая на паркет.