1
В разгар мучительно знойного лета молодая мошенница-одиночка пришла удушливым вечером в старый дом на окраине захолустного городка. Учёные, но спившиеся родители юной особы за её зелёные выразительные глаза умилённо называли дочку восхитительной Кларой, но она манерно именовала себя на французский лад и с соответствующим акцентом: Клэр. Она была породистой, стройной и гибкой девушкой с правильными чертами строгого славянского лица и с густыми русыми прядями, покрывавшими её прямую спину. Косметика на лице была утончённо-неброской. Гостья для важного визита надела короткое алое платье с белым кружевным воротником и сиреневые туфли на высоких каблуках... и её привычные к работе, но изящные руки цепко держали пару объёмистых чёрных сумок, обклеенных яркими спортивными эмблемами...
Владелец дома и опытный психиатр с боярской фамилией Лыков был уже староват, но жилист и строен. Седые и короткие волосы почтенного старца были аккуратно причёсаны, и был хозяин обут в домашние тапочки из коричневой замши и облачён в золотистый шёлковый халат, который слегка волочился по ворсистым коврам. Умиротворённый старец расположился в гостиной на удобном диване из чёрной натуральной кожи, а девушка смущённо переминалась поодаль.
- Я понимаю, Сергей Васильевич, – говорила она, – что моя просьба немыслимо дерзновенна. Но я издавна мечтаю постичь вашу сокровенную науку. И я готова ради неё отречься от самой себя. А родители меня именуют Клэр... Пожалуйста, назовите расценки...
И она, повернувшись, заглянула в его большие чёрные глаза. «А грозные зеницы его похожи на болотный омут…» – суматошно подумала она и слегка потупилась. И вдруг она решила, что напрасно появилась она у сурового и своенравного отшельника. Однако владелец дома отозвался довольно миролюбиво, хотя и со сварливыми интонациями:
- Цена моих уроков немалая: ваша полная искренность. Негоже пытаться меня облапошить в первые минуты нашего знакомства… А выдало вас оброненное словечко «издавна». Но ведь моя теоретическая книга отпечатана и отправлена по магазинам только четыре месяца назад. Её нелегко достать… Однако намедни меня показали по телевизору. И вы, наверное, увидели мою передачу! И самонадеянно ринулись ко мне. Вероятно, вам нужно затаиться на пару дней. А мышление у вас – весьма нестандартное… И вы точно рассчитали возможные варианты: искать женщину у меня не будут… И, в придачу, есть у меня драгоценные вещицы, которыми можно поживиться…
- Можно мне сесть? – удручённо осведомилась весьма ошеломлённая гостья.
- Опускайтесь в антикварное кресло, – насмешливо разрешил расслабленный хозяин дома.
И она быстро прикорнула на краешке дубового кресла, а потом неожиданно для самой себя высказалась с полной откровенностью:
- Я не хочу зря лукавить: вы оказались правы. Я хитро обобрала заезжего воротилу, а он из жадности обратился в полицию. И мне теперь на вокзалы и к местным таксистам опасно соваться. Мне, действительно, необходимо отсидеться, пока всё не утихнет. Вскоре мой клиент обязательно покинет ваше лесное захолустье, и я смогу спокойно убраться восвояси… Только не выдавайте меня… умоляю вас!.. Ради вашей деликатности я готова на всё. Право, моя жертва – совершенно бессовестный человек…
И она, будто ненароком, обнажила изысканно красивые колени и призывно улыбнулась…
Но старик промолвил с лукавой издёвкой:
- Моё покровительство нельзя купить за внешнюю прелесть, обаяние и деньги.
- Неужели вы хотите мою бессмертную душу? – иронично поинтересовалась Клэр.
- Да, – негромко, но внятно произнёс насупленный старец, – именно её… Но разве нужна вам душа, особенно бессмертная?.. Ведь вы – банальная мошенница, картёжница и воровка…
Но Клэр пыталась острить:
- И как вы унесёте мою окаянную душу?.. В какой запылённой торбе?..
И он вежливо и серьёзно сказал:
Не всякую человеческую душу можно продать с барышом. Но я попробую наделить вас душой, на которую можно польститься… А сейчас я устрою вам занятный психологический тест... Пройдитесь неспешно по комнате...
Клэр непроизвольно вскочила и суетливо засновала по гостиной, шевеля с большим усердием и плечами, и бёдрами. Гостье вдруг безмерно захотелось во всём угождать бодрому и прозорливому старцу, и она поразилась собственной покорности. Вскоре от него последовал очередной приказ:
- Разденьтесь донага.
И она, изумляясь несказанно самой себе, сбросила на персидские ковры и одежду, и кружевное шёлковое бельё с мастерством бывалой плясуньи из клубного стриптиза.
Затем старец спокойно распорядился:
- А теперь усаживайтесь на стуле супротив меня.
И она, перетащив к дивану мягкий узорчатый стул из светлой карельской берёзы, исполнила повеленье...
Хозяин дома усмехнулся и назидательно изрёк:
- Сейчас вы очень многое сделали совершенно напрасно. Я ведь не приказывал вам бесстыдно вихлять соблазнительными бёдрами при ходьбе по моей гостиной. И я не просил вас раздеваться, как порочная танцовщица возле блестящего металлического шеста на прокуренной эстраде... Запомните навеки: вам нельзя допускать ничего излишнего. В толпе и на людях вы обязаны вести себя так, будто вы остались одна... Актёрская мимика недопустима... И тогда вы станете естественной... и все взоры непременно будут прикованы к вам... А теперь на время позабудьте о моём существовании на бренной Земле и прекратите думать...
И Клэр послушно и напрочь вдруг забыла о Лыкове, хотя он вальяжно и с достоинством сидел перед нею на диване и внимательно её созерцал. Затем у неё исчезли все без исключения мысли, а взамен возникло у неё полное и непоколебимое доверие к загадочному старику. Сначала это доверие было бессознательным, но после услышанных ею властных слов: «А теперь немедленно возвращайтесь в нормальное состояние», она подумала:
«Если я здесь останусь, то я смогу постигнуть чрезвычайно важные вещи...»
А вскоре он умиротворённо и вкрадчиво спросил:
- Имеются ли у вас просьбы ко мне?
И она учтиво, но твёрдо заявила:
- Я готова сколь угодно долго служить у вас на любых условиях. Я не буду строптиво вам перечить, и охотно примусь за любую тяжёлую работу...
Он лукаво полюбопытствовал:
- И чего же вы хотите взамен?
- Быть рядом с вами. И стать такой же, как вы... Я совершенно не понимаю, почему вдруг до безумия мне захотелось именно этого... В начале моего визита я, действительно, хитрила с вами. Но теперь я безгранично искренна. И, пожалуйста, учитель, говорите мне «ты».
И он согласно и медленно покивал головой... А потом он размеренно и веско высказал свои условия:
- Поселишься ты в отдельной комнате для моей экономки. Ты обязана и вкусно стряпать, и образцово убирать дом. Деньги на ведение хозяйства возьмёшь у меня. За эти услуги я буду давать тебе уроки, если сочту нужным. Ты можешь улизнуть отсюда в любую минуту, но возврата ко мне уже не будет.
Она стремительно встала и слегка поклонилась. Затем она быстро оделась, и он отвёл её в комнату, издавна предназначенную для слуг...
2