На улице огромная собака,
Идёт походкой гордой многих лет,
Вот так с хозяином гулять ходила,
Хозяина сегодня рядом нет.
Идёт одна красавица собака,
Сказать точнее, был с телёнка пёс,
Лоснится шерсть, с отливом голубая,
И пятна, тёмно - чёрные вразброс.
Шагает молча, не спешит собака,
Понятно, это был красивый дог,
С глазами цвета неба голубого,
Но как в толпе он оказаться мог?
Ведь потерять такого невозможно,
Да и ошейника на шее нет,
Скорей всего, что выгнали из дома,
Единственный был на вопрос ответ.
Тогда богатым русским нуворишам
Престижно было псов таких держать,
А надоел, так вон его из дома,
Что существо живое – им плевать!
Теперь, как бомж, без пищи и без крова,
Не знал, куда идти и почему,
По летней улице, людей пугая,
Искать и не найти приют ему.
И голодно! Ему ли лезть в помойку,
И, как дворняжка, там искать кусок?
И горд, просить еду на пропитанье,
Хвостом сметая пыль с чужих сапог.
Он горд своей блестящей родословной,
Ушедшей корнем в прошлые века,
Не из России были его предки,
Их родина отсюда далека!
Быть может, он, своим собачьим кодом,
Припомнил тех – у трона королей,
Но короли ведь, не родня уродам,
Его сейчас прогнавших от дверей.
А может , этой памятью собачьей,
Как знать, что там, в огромной голове,
Он вспомнил о бесстрашных сильных предках,
До нашей эры живших на земле.
Окрас другой, без всякого рисунка,
Но стройны и достоинства полны,
Те доги - воплощение искусства,
И трепетали перед ними даже львы.
И в древнем Риме зритель, замирая,
От счастья в Колизее ликовал,
Когда в арене раненый, уставший,
Тот предок горло льва сжимал.
Но: « Фу!», Уйдите прочь воспоминанья!
Пора вернуться догу в наши дни,
И, к жалости, здесь трудно что – то сделать,
Но люди, всё ж, ему помочь должны!
А пёс по улице неделю ходит,
Одна дорога и один маршрут,
Хозяин здесь, наверно, его бросил,
И, думал он, отсюда заберут.
Известно, велика собачья верность,
О ней легенды сложены в веках,
Но с каждым днём у пса слабеют ноги,
И рёбра выступают на боках.
Он таял на глазах у всех прохожих,
Жалели, но никто не забирал,
Дог тихим был и не скулил, не лаял,
А молча, мужественно смерти ждал.
Он, видно, знал, что смерть не за горами,
Ещё немного – день, другой пройдёт,
Посмотрит в мир собачьими глазами,
И на асфальте среди нас умрёт.
И скорую не вызовут собаке,
Ей не приказано собак спасать,
Но, может, крикнут: «Люди, помогите!
Нельзя вот так собаке погибать!».
Кричать - то можно, только кто услышит?
В те годы каждый трудно выживал,
Собаку не накормишь постным супом,
И пёс, к тому – же, с улицы пропал.
Наверно, сдох, отмучился бедняга,
Так не дождавшись помощь от людей,
И кончить надо мне моё повествованье
Про пёсье мужество и подлость богачей.
Но, к радости, всё кончилось неплохо,
И не поверил я своим глазам,
В трамвае снова встретился я с догом,
Его мужчина прижимал к ногам.
Забрали пса, спасибо добрым людям,
Что озаботились его судьбой,
В охрану взяли – фирмы ли, завода,
Не это важно, важно пёс живой!
С тех пор десяток с лишним лет минуло,
И старый дог, конечно, околел,
А вспомнил пса того лишь потому я,
Что мир на подлецов не оскудел.
И во дворах по – прежнему встречаешь
Красивых и породистых собак,
Их нелюди из дома выгоняют,
Людьми таких не назовёшь никак!
Я мог бы дать им в жизни пожеланье,
Но не хочу о них марать свой слог,
За подлость их к животным, тех страданья,
Надеюсь, строго их накажет Бог!
Апрель 2008 г.