Выбежать голым на улицу -
много ума не надо.
А вот, я, вспоминаю хмурые лица
города Ленинграда.
Они шли куда-то, как в полудрёме,
сквозь жуткий мерцающий свет.
И на улицах тех никого нет кроме,
и меня, как будто бы, нет.
Этот город, верно, был взят в блокаду
ещё до рожденья Петра.
Вспоминаю, как шёл я по Ленинграду,
словно это было вчера.
Вот, тётка из бочки торгует рыбой.
Мрачна молчаливо очередь.
А, она, рыб на весы, как на дыбу,
швыряла сосредоточившись.
Очень тихо все люди там говорили
и очень редко смеялись.
Утром манку, а вечером макароны варили
и новой войны боялись.
А, когда с Брежневым уронили гроб,
я стоял у форточки на подоконнике,
как и все пацаны, послушать чтоб,
как заводы гудят по покойнику.
.