Когда самодержавие, народность
Дворяне проверяли на пригодность,
Сплотить пытаясь подданных царя.
А разночинцы по подвалам рьяно
Кричали: землю и права крестьянам!
Хоть это и не их была земля,
Господь вздыхал, листая книгу судеб,
(Господь, что знал что было и что будет)
И выводил поломанным пером
Венок терновый на ее страницах
В тот миг, когда народники в столице
Царю произносили приговор.
Потом решил оставить в книге место,
Когда уже играла Марсельеза,
Поскольку потерял судьбины нить.
Все выходило в книге некрасиво,
Быть может, книгу с титулом «Россия»
И вовсе было лучше бы закрыть.
Но смертных жаль, их несколько миллионов,
Но жаль молитв и колокольных звонов,
Но жаль всех упований и надежд.
И Бог решил: Я выдохну немного
Пока они побудут тут без Бога
Подумаю над книгою судеб.
И Он свой труд засунул в долгий ящик,
А сам уехал в отпуск, да подальше,
Чтоб нить судьбы распутать и связать.
А на земле без этой книги люди
Творили свои жизни, свои судьбы
И собирались так же продолжать,
Когда однажды «Книгою репрессий»
Из ящика стащив, назвали бесы
Господень труд, бессовестно приврав,
Листы пустые исписали кровью,
Замазали венок терновый, скорбный,
Рога и хвост взамен намалевав.
Господь вернулся, разобравшись с нитью,
И увидал, что нету больше книги,
Но огорчаться не его удел
И без того так много скорби было.
Он взял блокнот. На титуле «Россия»
Архангелам поставить повелел.
Потом вздохнул. «Ну что же. Часть вторая.
Как в этот раз получится, не знаю»
И начертал поломанным пером
Венок терновый на ее страницах,
В тот миг, когда в столице коммунисты
На танках штурмовали белый дом.
06.01.2018