Под мрачным небом Петербурга
Лежал, скучая, на кровати
Герой из песни Нибелунгов -
Хаген из скандинавской знати.
Под грудой тканых одеял
Он снова что-то замышлял.
Отшельник заскучал в лесах,
Там на носу подарки, елка -
Не жизнь, а хвойные иголки!
Брать город на всех парусах
Недолго думая, собрался,
И, что есть сил, в Москву помчался.
По жизни прежней заскучалось,
Запряг коней, пригнал в Москву,
Узнать, что там со всеми сталось,
В Питер не едут почему,
И был предлог - набить тату.
Ну, я приехал! Все сбегайтесь!
С кого начать свои визиты?
Как странно... Только не пугайтесь!
Я друг ваш, а не инквизитор!
Родители закрыли двери...
Да тут не люди - просто звери!
На шумных улицах и людных
Перебирает свой блокнот:
Кто там скучал по мне безумно?
То есть - никто? Вот анекдот!
Где же тоска, где сожаленья?
Все счастливы, как в день рожденья!
Не повернули головы -
У всех дела и интересы,
И возвращение, увы,
Мое не нужно ни бельмеса!
И жизнь совсем не тяжела -
Намного лучше лишь пошла
С моим отъездом... Вздор и ложь!
Пора бы перемыть всем кости,
Никто не хочет видеть... Что ж,
Тогда - в непрошеные гости!
Он начал по Москве скитаться,
Чтоб все понять и разобраться.
Но видит лишь, нахмурив бровь,
Как его прежняя Венера
Другому будоражит кровь,
С другим хохочет кавалером.
Забыл уж про свою неверность -
Сжигает бешеная ревность.
Да и подруга - боже правый! -
На парня друга променяла,
Устав с его мириться нравом,
Вдруг с ним носиться перестала.
Звонит все своему Сереже
И говорит, он ей дороже.
От всех бесчисленных отказов
Его почти хватил удар...
Да как они могли все сразу!
Как чайник, выпуская пар,
Осознает: плевать - несложно,
Но сколько издеваться можно?
Терпение не бесконечно,
Всему однажды есть предел,
Летал, как стрекоза, беспечно -
Вот и остался не у дел.
Бредет по городу, разбитый,
Друзьями всеми позабытый.
Его берет печаль и злоба -
Они шампанское там пьют,
Нежно влюбленные зазнобы
Слез по нему давно не льют,
Даже шалавы не дают.
Махнуть обратно, что ли, в Питер?
Ведь он не скажет "извините"...
Он скрепя сердце уезжает.
Но к черту всех таких друзей!
Его никто не провожает
И ждет лишь одинокий гей!
Заходит он в свою избушку
И месть готовит хохотушкам.
Еще возьмет свое огниво!
Пусть поскучают, погрустят,
Ведь он дождется терпеливо,
Пока принять не захотят.
Им слез немало отольется!
Конечно, он еще вернется!