Не звонит колокольчик над дверью твоей,
лишь рябина в окошко стучит.
Ты рождественским вечером чаю налей,
патефон по старинке включи.
И Шульженко предложит опять закурить,
всем расскажет о сотне потерь.
Вдруг протянется к прошлому тонкая нить...
Волшебству зимних святок поверь!
Твой платок на плечах (пусть – не синий, и – что ж?!),
вновь напомнит того, кто дарил.
До чего же твой сын на него стал похож.
Как с живым с ним опять говоришь...
Летом внуки приедут, прибавят хлопот,
но тебе ли к делам привыкать:
пирожков налепить, прополоть огород,
да внучат накормить, приласкать.
От зари до зари быстро дни пролетят
в кутерьме повседневных забот.
И нечасто слезой затуманится взгляд.
Пусть Шульженко зимою поёт.
С фотографии в рамке, печально кивнёт
(он кивнул?!) подтверждая слова.
...В Рождество ведь возможен такой поворот,
если память о милом жива...