В бору бескрайнем, непокорном,
Средь устремившихся ввысь гор
Свои раскинули там кроны
Могучие ели. Простор...
В том месте елей миллионы,
Колышет ветер ветви их.
А в небе слышатся лишь стоны
Летящих мимо птиц больших.
Хвои повсюду запах ходит,
Пропитан каждый им сучок.
А по бору дремота бродит,
Питая каждый уголок.
Нога людей здесь не ступала,
Топор об ель тут не стучал.
И ни одна из них не знала,
Как ели дикий стон звучал.
В бору царила безмятежность.
Кругом гармония плыла.
Кружила зимняя здесь нежность,
Светила белая луна.
Предновогодняя стояла
Совсем безветренная ночь.
Разбросив ветви величаво,
Смотрела ель куда-то прочь.
Ей было лет ещё немного,
Была пушиста и стройна.
Она смотрела на дорогу,
Что ей была слегка видна.
По той дороге промежутком
Мелькали яркие огни.
Бывало ели юной жутко,
Но любопытство, кто они?
Она являлась из тех елей,
Кто любопытством одержим.
Она была других смелее,
Но скован был её режим.
Ей так хотелось оторваться
И не взирая ни на что,
По лесу жадно прогуляться,
Но быть такое не могло.
Она тонула в сладких грёзах.
В мечтах, навязанных себе.
И утопала в горьких слёзах,
Сгорая заживо в огне.
Так длилось долго невозможно,
Тянулись горестные дни.
Ей становилось то тревожно,
И слёзы то её текли.
Но вот однажды зимним утром
Подул тревожный ветер вдруг.
Разумно было, да и мудро,
Что он несёт немало вьюг.
А ветер нёс тот много крови,
Вернее стружек и смолы.
О сколько было много боли,
Но и за этим есть мечты.
Напасть была страшней пожара!
Шли лесорубы с топором.
И гибель елям угрожала.
Стволы срубали за стволом.
По бору дикий стон катился,
От елей вопли шли сильней.
Весь мир мгновенно исказился
Под этим натиском вещей.
Стояла ель, что одержима
Была безумною мечтой.
И речь о ней тут заходила.
Она являлась чуть другой.
Она смотрела на дорогу,
По той тянулась полоса.
Людей немерено, так много,
Как опухоль тропа росла.
А ель стояла и мечтала,
Что срубят если хоть её,
Получит то, что загадала,
Но вот заплатит хорошо...
Её дрожали ветви нервно
И доносился стон подруг.
И оказалось точно, верно,
Принёс тот ветер много вьюг.
К той ели пафосно подходит,
Помпезно машет топором,
Мужик топор к стволу подводит,
С размаху яро бьёт по нём.
С ударом самым первым вместе
Ель застонала, не сдержась.
Так больно не было бы, если
В огне горела, пепелясь.
Она сознание теряла
И вспоминала жизнь свою,
Всегда которая держала
В столь нелюбимом ей строю.
Совсем забылась, мысли смолкли,
Но не конец это ещё.
Хоть и срубили люди ёлки,
Но елям жить ещё дано.
И вот очнулись ели где-то.
На чём-то едут не спеша.
Увы, конечно, песня спета
У этих елей навсегда.
Им жить немного дней осталось,
Конец на ноте будет той.
Несправедливо жизнь связалась
Предновогоднею порой.
Везут на праздник их весёлый,
Слезой убитыми внутри.
Чтоб встретить год грядущий новый
И хоровод водить с детьми.
И вот все ели разгрузили,
Распределили по местам.
По всем районам развозили,
По всем районам, областям.
Ту ель, отличную от массы
Везли куда-то, как и всех.
И не делили их на классы,
Важнее был лишь хвойный мех.
Часы за часом всё тянулись,
Дорога дальняя была.
Глаза у ели тут сомкнулись
И горьким сном та заспала.
Ей снились горные вершины,
Что возвышались до небес.
Ей снились снежные равнины,
Что окружали ельный лес.
Она спала, забывшись крепко,
Вдруг потревожили её.
Схватили несколько за ветки
И понесли её легко.
«Куда несут меня?» –гадала.
Кружились мысли в голове.
Её неведомость пугала,
При том манив её к себе.
И вот теперь она на месте,
Стоит средь комнаты большой.
Столь неподвижная, ждёт вести,
Сама не знает хоть какой.
Здесь мимо дети пробегали,
Почти к ней каждый подходил.
Её все трогали, ласкали,
Лишая тем последних сил.
Но ели то на радость было,
Она узнала мир другой.
И вопреки так полюбила
Тот мир неведомый, чужой.
Она узнала, что бывает
Совсем иное всё вокруг.
Но и прекрасно понимала:
Своих не видеть ей подруг...
Её игрушками все дети
Нарядной сделали потом.
Казалось странностью всё это,
Но речь сейчас и не о том.
На ней гирлянда так горела,
Подобно жаркому огню.
Но атмосферу не сумела
Принять красавица всю ту.
Ей стало ясно, что немного
Осталось мир тот повидать.
А дальше лишь одна дорога...
Ей не хотелось умирать.
Она испытывала даже:
На сучьях сохнут иглы как.
Порой казалось всё миражем,
Но обстояло всё не так.
Вокруг неё шли хороводы,
Но было ей не до того.
Совсем не до того ей, чтобы
Делить то сладкое вино.
Все веселились и смеялись,
Не будь же ели, то тогда
Не ароматом наслаждались
И жизнь была совсем не та.
А между тем у прежней ели
Веселье только началось,
Но видеть люди не умели,
Отдать что ели той пришлось.
Она держалась, но уж больше
Тут продержаться не смогла.
Ей так хотелось жить подольше,
Её душа теперь ушла.
А после праздников ту ёлку
Поспешно холодно сожгли.
Мол что она стоит без толку,
Несправедливо, но увы.
05.01.2018.