(вольный перевод времён перестройки)
Отелло Дездемону удавил –
Вон труп её лежит в своей постели
И дико смотрит выпученным глазом
В расписанный отменно потолок.
Закушен в кровь язык её лиловый,
И в красных пятнах смятая рубашка,
А сам убийца красный от натуги,
Ещё обильно потный и свирепый,
Сопя и отдуваясь пьёт вино.
Готов он тут же приказать лакеям
Супруги тело вытащить наружу
И кинуть на съедение собакам,
Чтоб превратить его в собачий кал.
Но тут кричит Эмилия врываясь
И Кассио, за ней являясь тоже:
– О что наделал ты, безмозглый мавр!
Несчастная жена твоя невинна,
Бессовестно её оклеветал
Твой собутыльник – богомерзкий Яго.
Но к счастью, нами он изобличён.
И рвёт волосья на себе Отелло,
И вопиёт, безудержно рыдая:
–О я злосчастный, жалкий человек!
Ругайте все меня и поносите –
Я буду только благодарен вам...
Супруги ж верной тело дорогое
Не надо в кал собачий обращать,
А розочками всё его украсить
И под древесной сенью схоронить...
А что до Яго – то на страх злодеям
Повесить гада за срамное место,
Покуда в муках не издохнет он!
– А мы с тобою, Кассио мой верный,
Пойдём сейчас на улицу отсюда:
Там, у дворца, открыт пивной ларёк,
И хоть с наценкой пиво продаётся,
По паре кружек горького напитка
Мы, так и быть, с тобой немедля примем,
И этим горе тяжкое зальём!..