За каторгой охотливых немало,
Бьем камни голыми руками,
А эти камни равнодушны-мрамор.
Нам станет ли огонь словами?
В накале этом обрубаем дали,
И возвышаем то, чего нет вовсе.
Ах, если б только люди знали,
Что чувства разгораются не в осень.
Мы ищем на зимовку не берлогу.
Мы человека ищем на замену,
Чтоб временно убить тревогу.
А летом возвращаем смелость.
Мы тело приспособили к любому.
Мы потеряли смыслы стихострочек.
Сменять одну любовь другой любовью.
Совсем не сложно - знать, где ставить точки.
Мы больше не громим с шумом посуду.
И телефонных линий мы не обрываем.
Мы больше не кричим друг в друга.
И горечью любви не плавим камни.
Мы эти камни, так уж время уложило,
И придавило близ земле спиною,
И то, что ты кого-то полюбила,
Не станет для «кого-нибудь» ценою.
За этой каторгой охотливых немало,
В нас всех проснулась золотая лихорадка:
Мы ищем хоть кого-нибудь, устали...
Капаешь, и берёшь кого попало.
От этого и камни недвижимы.
От этого и боли мы не сносим.
От этого ничто не сменно в мире.
А кто-то денно-ночно просто просит.
Но, что меняет это вопрошение?
Кого меняет этот тупиковый мир?
Никто с тобою не разделит воскресенье.
Все бросили людей, как чумный пир.
Мы люди! Поднимите же себя с лопаток!
Услышь нутро своё и голоса!
И прекратите паховый припадок!
Заклейте дыры в ваших телесах!
Тогда от каторжных страданий наших,
Появится малейший, но ведь прок!
Учитесь ждать, и верить, и меняться,
Тогда нам послан будет новый срок.
И каждый обретёт покой душевный,
И камни плавясь потекут ручьями,
И это все лишь жалкий клич к спасенью.
Мы обретём его. Когда-нибудь. Я это точно знаю.