Будь овеян парфюмом вечер
Шоколадный в фольге блестящей,
Вечер праздничной теплой речи,
Где потомок со мной и пращур!
Где спадут ледяные маски,
Временные разбив покровы.
А враги предадут огласке,
То что вечер мной заколдован.
Воск расплавится и фигуры
Оживут вне границ и рамок.
Среди них я ну дура-дурой
Разыграю с надрывом драму.
Маяковский вздохнет устало
И протрет свой бокал салфеткой.
"На метле ты уже летала?"-
Вмиг Булгаков пошутит метко!
Засмеётся усатый Сталин:
" Кто, товарищи, враг народа?"
Я отвечу: " Что перестали
За такое судить - не модно!"
- Что-то нет здесь Хрущева вроде,
Культ бы личности я б устроил,
Скажет Берия: " Где-то ходит,
Сей колхозник, жрёт хлеб с икрою!"
- А за что нынче к стенке ставят?
- Нет в России уж смертной казни,
Умоляю, товарищ Сталин,
Ну не портите людям праздник!!!"
Моцарт мне подмигнет, играя
На рояле гостям беспечно,
Может даже святые с рая
Снизойдут к нам зайти на вечер?
И устав от сплошных симфоний.
" Дом хрустальный" споёт Высоцкий.
Я ж смущаясь на этом фоне,
Кахетинское выпью с клецкой!
Маяковского расцелую,
-Уж прости, что не так, сердечный!
И банкет наш напропалую
Всколыхнет диким смехом Вечность.
А на утро в газетах сноска,
Что накуренная и крайне
Накупила фигур из воска,
И пила с ними в ресторане...
Как же так? Был же стол дубовый,
Сам Шаляпин зажёг нам свечи,
Тот же вечер был заколдован?
А газеты писала нечисть...