Свеча на столике зеркальном
горела ярко, не спеша.
Графиня, в светлом платье бальном,
а рядом с нею, чуть дыша,
Дочурка юная Наталья,
Стояла веер теребя.
У дома серого карета
Лакей скучал судьбу кляня.
На город тихо и бесшумно,
загадку вечную храня,
Ночь темная в веселье бурном
Уже сменяла краски дня
Ну улице фонарь зажегся,
прохожих нет, простыл и след.
С той самой сладостной минуты
прошло немало странных лет.
Быть может вечность пролетела,
иль было все это вчера…
Судить рядить не наше дело,
давно ведь дули те ветра.
Зачем же рифмой неумелой
картинку эту оживить стараюсь я,
какой дело до тех кому не суждено побыть
В роскошной золоченной зале,
вокруг мундиров и чинов,
И дам прекрасных, что блистали
у круглых и резных столов.
Да кавалеров, франтов знатных,
кутил и всяческих других,
Картежных шулеров и меценатов,
шумевших больше остальных.
Но мы оставим эту сцену,
терпеньем долгим запасаясь,
Решил я накропать поэму,
о том, как жили не страшась
Во времена великой смуты,
не ведая что близок час,
Когда падут оковы путы
и новый мир проглотит нас…
Когда кровавый и безумный
Придет на смену тем другим,
Что грезили своей Россией
И верили, что нерушим
Царя престол на этом свете,
Благословен он на века…
Не знают правды наши дети,
Она ужасна и горька…