Я вновь в Париже. Август знойный.
Народ по летнему одет,
И башни Эйфелевой стройный
Плывёт над миром силуэт.
И солнце жарит во всю дурь,
Над прахом Бонопарта блики,
И над Монмартом, сквозь лазурь,
Белееет купол Базилики.
И мрачный Лувр, и Сены брег,
И Нотердама оберег -
Стада немыслемых гаргулий,
Что храм двуглавый караулят,
И посылают позитив
Туристу прямо в объектив.
Мелькают негров и арабов лица,
Над Люксембургским садом зной,
Но персонажей вереница
Иных проходит предо мной.
Все от Мольера до Вольтера
Гуляли здесь. Какого хера
Всё изменилось так вокруг?
Ответь же мне, французский друг!
Ответь же, нука! Поркуа
Разноплемённая толпа
Всё запрудила, тут и там
Маячит смуглоликий хам,
И первобытные народы
Туристам не дают проходу?
Зачем вы их пустили, бля,
На Елисейские Поля,
Где некогда гулял Золя?
Они ж плодятся, словно тля!
Гуманность, бля?
Уходит вслед за летом лето,
Вопрос всё тот же. Нет ответа!
2015