О МОНАРХИЗМЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
Политические взгляды Ф.М. Достоевского всегда были предметом пристального внимания - как современников, так и исследователей его творчества в более позднее время. Общеизвестна приверженность писателя монархической идее, но существо его монархических взглядов интерпретировалось неоднозначно.
Высоко оценивая глубину монархических воззрений Ф. Достоевского, нельзя согласиться без оговорок с его мнением относительно роли народа как "направляющего" верховную власть. Монархизм Ф. Достоевского был большей частью пониманием - как "славянофильский, утопический, и оппозиционный современной форме самодержавия".
Стремление представить Ф. Достоевского исключительно как защитника народа, отстаивавшего его интересы, приводило исследователей к утверждению о явном противоречии монархических взглядов Достоевского его "мечтам о социалистическом идеале".
Противоречивость взглядов Ф. Достоевского в этой области отмечали ведущие исследователи творчества писателя. Ненавидевший Николая I писатель был - как это ни парадоксально - готов признать необходимость царя, ибо люди из народа, с которыми он сталкивался, были в большинстве своем настроены аполитично и разделяли веру в царя как народного заступника.
Другими словами, народ, его нравственная и духовная жизнь, его порывы, его симпатии и антипатии - вот тот ориентир, которому старался следовать и от которого зависели его общественная позиция и этический пафос. Писатель принял свои идеалы из рук народа со всеми ошибками и заблуждениями тогдашней народной мысли.
Аполитичность народа связывалась с его монархическими воззрениями и под аполитичностью понималась нежелание народа "подниматься на борьбу с самодержавием". Но народный вариант монархизма вполне допускал оппозиционные настроения по отношению к носителю верховной власти и к государственной системе в целом, и что высшим выражением вековечных идеалов русских народных масс являются "союз народа с царем", в котором царь-отец и народные массы - его дети - сольются в едином гармоничном существовании.
Монархическая идея у Ф. Достоевского в данном случае возводится к народному варианту монархизма, вернее, к той части, в которой нашел отражение образ идеального правителя, сформулированный в результате многовековых поисков народа. В этом случае не акцентируется внимание на реакционности и консерватизме взглядов писателя.
Прежде всего, следует принять во внимание точку зрения Ф. Достоевского на монархическую форму правления. Он явно предполагал в одном из выпусков "Дневника писателя" представить свое понимание вопроса о монархии как форме правления и специфике русского самодержавия.
В "Записной тетради 1876-1877 гг." в октябре под рубрикой "Текущее - октябрь" Ф. Достоевский запишет: "О самодержавии, как о причине всех свобод России. (Тут-то разница во взглядах русских иностранцев и русских - русских, по-иностранному - тирания, по-русски - источник всех свобод). Россия в этом смысле, может быть, самая свободная из наций. Вот русское понимание самодержавия.
Говоря о монархической форме правления, Ф.М. Достоевский явно понимал сложность и неоднозначность ее сущности, пытаясь определить для себя особенности русского самодержавия. Заметив, что в России монархия не может быть тиранией в идеале, а только в уклонении, писатель показал, что он в достаточной степени реалистично оценивает верховную власть.
Его замысел развить мысль "о самодержавии как о причине всех свобод России" отнюдь не означал идеализации русского самодержавия, а свидетельствовал только о его вере в возможности этой формы правления, хотя и способной быть "тиранией в уклонении", но - в то же время "в идеале" может стать источником "всех свобод".
Писатель пишет, цитирую: "Мы неограниченная монархия и, может быть, всех свободнее... При таком могуществе императора - мы не можем не быть свободны… Тирания и свобода - эта основная идея, поднимаемая писателем в связи с определением монархической формы правления вообще и спецификой русского самодержавия в частности."
"Именно самодержавная и абсолютная русская монархия способна дать… все свободы разом и все земские соборы, потому что слишком обеспечена власть. Только у нас одних. И в этом наша своеобразность, " - говоря о самодержавии как о власти, способной дать обществу "все свободы разом", явно имел в виду только ее возможности, а ни в коем случае не современное ее состояние.
Говоря далее: "Но наша европейская слава произошла вовсе не от петровской реформы (иначе надо бы было сузить всю реформу на технические заимствования, которые могло бы сделать и Московское царство) - а именно от древнего народного русского взгляда на власть царскую (как неограниченного повелителя), - власть, на которую не посягнул Петр ввиду уж слишком явной для себя же невыгоды, и которая изумила Европу и мир своею силою и целокупностью (последнее проявление этой силы - освобождение крестьян по одному лишь царскому слову)".
Здесь совершенно очевидно, что Ф. Достоевский осмысливал специфику русского самодержавия с позиции народного взгляда на царскую власть, который и придает верховной власти особую силу. Освобождение крестьян "сверху" и было проявлением этой силы. Именно этот реальный исторический факт и позволяет Ф. Достоевскому надеяться на дальнейшие демократические преобразования общества, которые способна осуществить верховная власть.
К этой мысли писатель обращается неоднократно в ходе подготовки очередных выпусков "Дневника писателя". Так, в подготовительных материалах к "Дневнику писателя. 1876" он запишет: "Что мы наследовали? Мы деятели, но мы наследовали полное непонимание народа и непрактичность в делах. Ну, взять, к примеру - декабристы. Совершенное непонимание народа.
Эту мысль более отчетливо Ф.М. Достоевский сформулирует в "Дневнике писателя. 1876" в апрельском выпуске, в главе IV: "Нет-с, освободили мы народ с землей не потому, что стали культурными европейцами, а потому, что сознали в себе русских людей с царем во главе, точь-в-точь как мечтал сорок лет тому помещик Пушкин, проклявший в ту именно эпоху свое европейское воспитание и обратившийся к народным началам. Во имя этих-то народных начал и освобожден был русский народ с землею..."
Здесь Ф.М. Достоевский проводит аналогию реального освобождения крестьян с "мечтой помещика Пушкина", имея в виду известные строки из стихотворения А.С. Пушкина "Деревня":
Увижу ль, о друзья! Народ неугнетенный
И Рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством Свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная Заря?
Автор Дневника, назвав А.С.Пушкина "помещиком", явно имеет в виду факт принадлежности его к "просвещенной части общества" - дворянству, которое в представлении Ф. Достоевского являлось опорой верховной власти, должной, по замыслу писателя, в идеале преодолеть свою оторванность от народа, как это произошло с А.С. Пушкиным, который, мечтая об освобождении народа "по манию царя", "понимал в чем дело".
В подготовительных материалах к роману "Бесы" Ф. Достоевский еще более отчетливо представит мысль об освобождении крестьян в России, происшедшем "по воле царя". "Вспомните тоже, - говорит один из предполагаемых героев романа, - что царь освободил народ, а не вы (современные либералы - Н.Г.).
Эта мысль у царей родилась, ...потому что цари всегда с народом шли, даже при Бироне". Совершенно очевидно, что Ф.М. Достоевский реальное освобождение крестьян ставил в заслугу верховной власти, но считал, что это стало возможно только благодаря специфике взаимоотношений верховной власти и русского народа, способного по достоинству оценить даруемую ему свободу и воспользоваться ею не во вред этой власти.
Для дальнейшего развития России в "демократическом" направлении, под которым писатель понимал обретение народом "всех свобод", следовало "примкнуть к народному воззрению" и оторвавшейся от народной почвы "просвещенной части общества".
В подготовительных материалах к "Дневнику писателя. 1876" в октябре Ф.М. Достоевский под рубрикой "Здесь. И вдруг" записал: "Несомненно, что к народному воззрению должны примкнуть все, вся интеллигенция, все сильные мира, около царя стоящие. Демократизм не испугает. У нас нечему пугаться. Сила царская.
Такому народу могут быть даны все свободы - он не нарушит их". Приведенные выше замечания помогают понять нам мысли Ф. Достоевского об "обеспеченности русского самодержавия", о "самодержавии как причине всех свобод России". Происшедшее освобождение крестьян "сверху" позволило писателю высказать надежды на продолжение этого процесса, который мог бы привести к демократическому гражданскому обществу, в котором народу будут предоставлены "все свободы".
Подобная точка зрения на возможности русского самодержавия ни в коем случае не означала идеализации писателем современной ему верховной власти, поскольку он говорил только о будущих преобразованиях. Ф.М. Достоевский явно имел в виду "монархию в идеале", рассуждая о перспективах развития России. В то же время он в достаточной степени реалистично оценивал современное ему государственное устройство, о чем свидетельствуют многочисленные замечания по актуальным вопросам современной политической жизни.
В "Дневнике писателя" и подготовительных материалах мы находим удивительные по своей глубине и проницательности характеристики государственной системы. Ярким примером может служить "Дневник писателя. 1881". Во второй главе героем представлен "остроумный бюрократ", рассуждающий о проблемах экономии государственного бюджета и предлагаемым в связи с этим сокращением бюрократического аппарата.
В ответ он заявляет, что сокращение чиновничества, хотя и приведет к уменьшению государственных расходов, но это будет посягательством на "основной принцип" существования государства. "Ибо вот уже почти двести лет, с самого Петра, мы, бюрократия, - объясняет "остроумный бюрократ" свою точку зрения, - составляем в государстве все; в сущности, мы-то и есть государство и все - а прочее лишь привесок...
А потому и сокращаться даже на тридцать восемь с сорока (а не то что с сорока на четырех) было бы дело глубоко вредным и даже безнравственным. Гроши получите, а разрушите принцип... Сейчас ничего не народится, кроме нам же подобных. И долго еще так будет".
Разумеется, в уста "остроумного бюрократа" Ф. Достоевский вложил сентенцию, характеризующую в несколько утрированном виде государственное устройство России, но в то же время здесь удивительно верно отмечена особенность русской государственной системы - превалирование в ней бюрократии.
Не менее проницательно и замечание Ф. Достоевского относительно постоянно проводимых в России сокращений чиновничества: "Мы вот довольно часто сокращаем штаты, персонал чиновников, а между тем в результатах выходит, что и штаты и персонал как бы все увеличиваются".
Столь же точно Ф. Достоевский характеризует и ситуацию непродуманного использования бюджетных средств: "Все это и прекрасно бы, но вот что, однако невольно лезет в соображение: армию-то мы сократим, на первый случай, хоть тысяч на пятьдесят, а денежки-то у нас и промелькнут опять между пальцами, туда да сюда, уж конечно, на государственные потребности, но на такие, которые, может быть, и не стоят такой радикальной жертвы…
Притом, писатель не разделял верховную власть на "хорошего монарха" и плохих исполнителей его воли, как это было характерно для социально-утопических представлений русского народа.
Не идеализация царя и монархической формы правления служит Ф. Достоевскому основанием для утверждения о способности русского самодержавия развивать общество по пути демократических преобразований, а вера в "особливость" верховной власти в России, основанной на специфическом отношении народа к государю.
"Нет, тут идея, глубокая и оригинальнейшая, - напишет он в "Дневнике писателя. 1881" - тут организм, живой и могучий, организм народа, слиянного со своим царем воедино. Идея же эта есть сила. Создалась эта сила веками...
Для народа царь есть воплощение его самого, всей его идеи, надежд и верований его... Да ведь это отношение народа к царю, как к отцу, и есть у нас то - настоящее, адамантовое основание, на котором всякая реформа у нас может зиждиться и созиждется.
Если хотите, у нас в России и нет никакой другой силы, зиждущей, сохраняющей и ведущей нас, как эта органическая, живая связь народа с царем своим, и из нее у нас все и исходит".
Ф.М. Достоевский верил в возможности русского самодержавия именно благодаря его "особливости", основанной на особом отношении народа к носителю верховной власти. Сформированное веками отношение русского народа к царю "как к отцу" предполагало и ответное чувство государя, осознающего свой народ "детьми ему".
Именно такие взаимоотношения царя и народа позволяли Ф. Достоевскому верить в "особливость" самодержавия в России и возможные перспективы демократического развития общества "по манию царя". Но следует заметить, что писатель, говоря о будущем России, воспринимал настоящее вполне реалистично…
Формулируя свое отношение к верховной власти Ф.М. Достоевский показал себя реалистичным и проницательным аналитиком особенностей русского самодержавия и народного представления о царской власти, что вполне объясняется вариантом монархической идеи, которой придерживался писатель.