«Париж не изменился...»
И.Бродский
Париж не изменился. И, ночами,
Все те же чувства, мысли и слова…
В лобызаниях срывают кружева…
Все тот же танец страсти пред очами…
. .. . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . ….. . …..
Цыганка-ночь в гаданье для пажа.
А мрачный паж седой теребит локон,
И грустно смотрит: там Она , нежна,
Когда-то красотой звала из окон.
Нежна, нежна. Иначе – не бывает,
Ведь юность свойств иных не знает.
Похоже на звезды сиянье, зыбко,
В тот день Ее полуулыбка
Пажа коснулась. И теперь Он грезит,
Паж - ветеран боев и дел амурных…
Но, снова карты… Карта – Дама Треф.
«О, нет!» – кричит, -«Цыганка, это – блеф!»
И, убегает прочь в волненьях бурных…
(Не в силах удержать эмоций нерв!)
Паж мечется по набережной тихой,
Ему мерещатся: карета и стихи,
И видит ясно: легкий взмах руки,
И кони понесли, помчались лихо
По мостовой, наотмашь. Мимо Сены,
Туда, где город спит , где свист воров…
Атлас кареты – блеск! Откинь покров
Из занавесок ночи. Видишь сцену:
Карета: в ней слились Она и Он…
И – ничего на свете. Только - двое!
На всей земле и в небе – только двое!
(На реку ночь надела балахон
В осколках звезд, что плавают, качаясь…)
Но ,вдруг, Она – прекрасней, чем звезда, -
Целуя, исчезает навсегда,
Уходит от пажа, душой печалясь…
Мгновение… и нет Ее. С тех пор
В безумстве паж по набережной бродит,
И среди звезд Ее он не находит,
И мрачен Он, и черен как укор.
Укор судьбе: «О, как же ты жестока!..»
Он, до сих пор, страдает одиноко
Тот паж…
И если встретите пажа,
То лишь у Сены, когда ночь свежа…