Я стою возле Дома Шесть
и вижу — нет, не пустырь.
Я стою здесь и вижу Дом номер Шесть —
каким он когда-то был.
Я по старому парку бреду —
туда, где чернеет огромный пень.
И вижу ветвистый, раскидистый дуб
в яркий солнечный день.
Дом номер Двадцать Два
очень неплох собой.
Но я снова иду к Дому номер Шесть
сияющей лунной тропой.
Фотографии — снимки того, чего нет.
Киноплёнка — запись того, чего нет.
Манускрипт повествует о том, чего нет,
и не может быть никогда.
И листья его пожелтелых страниц
уже почти разлета...
~ ~ ~ ~ ~ ~
Но если чего-то сейчас здесь нет,
и отсутствием веет сырой едкий дым —
это повод помыслить о том, каким
будет его расцвет.
Мысль рождает предчувствие скорой весны,
пахнет встречею прелый умерший лист.
И ты, как сведённый с ума гимназист,
не чуешь, как с явью сплетаешь сны...
Ладья из света плывёт на Восток —
к залитым зарёю лазурным хребтам.
И в каждом давно забытом порту
в неё входят те, кто ждал её там...