Пенной белой тропой
вдоль, у берега, линии моря,
копошился прибой,
сортируя клочки немудреного сора,
что в ночи выносила волна.
То что днём не имело значенья,
то, что видела только луна
без стисненья:
сотни зёрнышек риса,
два обрывка соломенной шляпы,
деревянная палочка в виде дефиса,
кошелёк. Он почти без царапин,
без купюр, без квитанций, без меди и фото,
без претензий на кожу,
шёлк, чуть розовый , траченный морем, испода,
рыбы сгложут…
И бутылка, зелёного, может стекла,
в нём белели чьего-то письма
целого, раз бутылка цела,
два листа… И крестом через листья – тесьма…