Обливаю твое тело горячим молоком и застывшим от прикосновений
померанцевым мёдом, между грудью и сосками иду босиком к дому,
в котором с потом и серым дымком ведутся душевные разговоры,
секс с ветром и синей рекою,
и я овечьей пеной укрываю ключицы невольниц,
и с головой сладко-опущенной и покорной поглаживаю нежные волосы,
одним прыжком преодолеваю пустыни и я между твоих ног с топором и
холодком,
табаком забиваю полные глазницы- карманы
на мне черный церемониальный плащ и совсем новые, и не в растяжках
колготки,
я плюю, я лижу посох и запястья вороньи ,
металл ласкает брюхо творца и суета на стоячих венозных ногах насилует мое солнечное сплетение в такт бродячим псам и шлюхам обслуживающим рабочих
заводов,
я гермафродит ищущий в себе равновесие,
руки красноватые и с лечебными свойствами,
я распутная вила и вечный Стухач с плетенками из человеческих пальцев, владелец и управляющий пшеничных полей
и засохших колодцев,
молодой, старый, вечный, не спящий и спящий, затронут, наколот, вилами высечен, без еды в животе и без воды в сухом горле, каждая сучка гниет на, кукурузой выстеленном, ложе, последняя из богоборцев тьмой изнасилована и вымучена, с сочными икрами бежит босая по кафеле из ромашек, тюльпанов и оставляет трупные следы своей кожей
каждый мой клон к знакомому в могилу положен, и я висну как пепел,
Что мне восторга дороже?
Боже, дай мне сил, быть на кого-то похожим.