Пьёт нурофен, чтобы боль ушла.
И стопки книг обращаются в стены.
Она б по углям сейчас прошла,
да ощущения равноценны.
Тот город пьёт её всю до дна,
Даруя танго на грани ритма.
До клеток, напрочь, оголена.
Рисует символы алгоритма.
Выводит кровью по мостовым,
Сигналит факелом негасимым.
Спадает каплей, дождём хмельным.
Но вверх, героем непобедимым.
Когда кукушка стучит в часы
И разбивается циферблатом,
Ей слышно как завывают псы,
Как им знакома её утрата.
Свет фонарей сокращает день,
Крадётся в сумрак двойное эхо.
Лишь грань очертит её мишень.
И выстрел в центре...
И ноты смеха.
Пусть говорят, что она сильна и
Скрыта слабость под слоем недр.
Она убила себя сама.
И помнит каждый свой миллиметр.