Рыжая, как ветер, живая,
Актриса Большого театра,
Несколько дней поиграя,
В подполье ушла без возврата.
Скучать мне настыдило часом,
И спирт не решает проблемы.
Пишу я тебе раз за разом,
Но как головой бьюсь о стену.
И волны утихли под снегом.
Запомнится мне это время.
Я душу не продал за деньги,
Не вёлся блудиво в гареме.
Нашёл я в тебе тот зелёный
Огонь, увидевший Гэтсби.
Не велено быть мне с тобою,
Бежать за тобой, как от чести.
Ты мне не ответишь, не надо.
Я многим писал стихотворно,
Но только не видел награды,
Лишь взгляд на прощанье поклона.
Любви я не друг, оказалось,
Жить с нею не смею, наверно.
Душа лишь за нею скиталась,
Влочась непристойно и скверно.
И вот я лежу, будто кто-то
Сковал мою душу цепями.
Хочу я кричать во всю глотку,
Чтоб спас меня Божий посланник.
Но ангел ко мне не приходит,
Для Бога я раб непослушный.
Уверен, тебя не заботит,
Насколько уж стало тут душно.
Та рыжая хитрая мышка,
Живи ни о чем не жалея.
Забудь про хмельного мальчишку,
Что больно лишь делать умеет.
Не знает людской он морали,
Не может скрыть эгоизм.
И сколько б ему не орали,
Из плута не станет он принцем.
Как есть - настоящ и уродлив,
И лучше бы сразу прошли бы,
Да только, когда уже тронув,
Прощупали жизнь в этом типе.
Как кот он всё с вами ласкался,
А вы его пнули, бродягу.
Породистым он не казался,
Забота о нем только в тягость.
Так вам же и нужен персидский,
А этот хромой и взъерошен,
Вы с жалости ставите миску,
Но сил нет, дойти он не может.
Оставьте ж его вы в покое!
Да вы так и сделали, правда...
Сильнее ослаб он и болен,
Но знать вам об этом не надо...