Понимаю, что мало кому интересна моя больничная история, но во первых это всё же это моя трёхнедельная, не очень приятная, но история, которая, надеюсь, заканчивается (еду снимать швы) и которую надобно «увековечить», во вторых друзьям и окружению эти экспромты понравились, просили переписать, Наконец, в третьих, я часто, как узбек, что вижу, то пою, особо не замарачиваясь экспромтами, а друзья используют какие-то рифмы для своих плагиатов. Я не против, на здоровье. Кстати, всем крепкого здоровья в Новом году.
С утра немного занемог,
Пошёл к врачу, так ради смеха.
Сказал мне врач:- Пришёл порог.
Когда услышал моё эхо.
Намазали и стал я скользким,
Хотя просил врача: - Не маж.
И поместил меня Никольский
В палату на шестой этаж.
И постелили мне перину,
Знать из какого же пера.
Зато теперь могу я видеть Нину
В палате с самого утра.
К другому привели врачу,
Общупал с переду и с заду,
И приказали сдать мочу:
Готовят на Олимпиаду.
Какой я принимаю допинг,
Врач теперь точно разберёт.
Оставили в покое попу,
И искололи мой живот.
Я как Вайнштейн, хотел полапать
Сестру. Сказал ей:- Помолчи.
Та стала капельницу капать.
Я понял; все здесь стукачи.
Ошибся я в тебе сестрица
Иль медицинская сестра.
Ты оказалась кровопийцей.
Из вены кровь взяла с утра.
Открылись настежь мои двери,
Консилиум врачей смеётся.
Вдруг, как «Москва слезам не верит»
Само собой всё рассосётся.
Растаяли мои мечты,
Я ни во что теперь не верю,
Готовят конкурс красоты,
Ну, а меня в фотомодели.
Но, это, право, было слишком,
Аж, изменился я в лице.
Хожу теперь я с модной стрижкой,
Но только на одном лице.
И вопреки моей смекалки,
Чем удивляю я народ.
Две строгих дамы на каталке
Везли, хоть головой вперёд.
А в оперблоке, словно в танке
Не смог ногой пошевелить.
Двух пригласили практиканток,
Чтобы вдвоём меня любить.
Как только снял свои трусы
И оголил окорока,
Девчонки от моей красы
Попадали в обморока.
Да, преподал я им урок
И в медицине и в стихах.
Хотя оставили без ног,
Несли девчонки на руках.
В палату, где реанимация,
Где удивительный ландшафт.
Где с тётками я обнимался
И писался на брудершафт.
Жена зачла мне групенсекс
И хоть я был без задних ног
Я потихоньку с койки слез,
В чём мама родила убёг.
Вот тут я перейду на прозу,
Хоть, правда-матка в рифму жжет.
Как хорошо, что без наркоза
В семье встречаю Новый год.
И, наконец, вернулся в дом,
Надеюсь, буду жить в нём дальше.
И прыгаю теперь с шестом,
Хоть никогда не прыгал раньше.