Страсть завязала глаза и надела наручники.
Это отнюдь не игра на манер садомазо.
Это скульптурный прием отсеканья поштучного
зрения, воли и хватки, но только не сразу.
Это свет клином, зашоренность, это зацикленность,
так что не ждите здесь полнометражных открытий.
Слышно лишь, как продолжает упорно пульсировать
где-то в потемках души припаркованный рыцарь.
Пусть он со страхами дружен, а так же с упреками,
но барабанит лошадка и скачет савраской.
Можно глаза развязать и читать между строками,
но мир давно уже весь пристрастился к повязкам.