Он был зажат и очень робок,
по долгу он глядел в окно.
Он ненавидел шумы пробок,
и часто он твердил одно.
Что надо быть как все и улыбаться
что если нет! То не поймут.
Как можно меньше с биомассы выделятся,
он думал так хоть жить дадут.
Придя домой был истощенным.
Меняя маску на лице.
Он не был кем-то изощренным,
теперь он просто был в себе.
И вот во мраке от мучений,
что проклят быть всегда один.
Он изучал богатств ступени.
Всёж после смерти был забыт!