Раз и навсегда разорвавши цепь,
Вырвался наружу трехголовый пес.
Снизойдя на Землю, в эту Черта степь,
Мор, чуму и голод людям он принес.
Пара улиц темных. Дождь. И чей-то плач.
Парочка влюбленных жмется у стены.
Их к ней приковал сумашедший врач,
И пронзил сердца их кончиком иглы.
Сатане продавши душу за гроши,
Ходит по тем улицам хладный шлюхи труп.
И очередную жертву придушив,
Улыбнулся ртом он, что дыряв, беззуб.
Рядом, у часовни, две стоят монашки,
Ластятся, сосутся, слившись воедино.
Слышен стон. По коже хлынули мурашки.
Стон суккуба значит- похоть победила.
А внутри пролилось старое вино,
Только привкус соли ощутился в нем.
Грешник-кровопийца, с сыном заодно,
Разорвал священника перед алтарем.
Все лицо в крови. Только ему мало.
Голод мертвеца не преодолеть.
Что-то из тряпья лежащего упало.
Сын- кусок лишь мяса, если захотеть.
И под крик младенца, повернув кресты,
Вниз упав, но все же, не достигнув дна,
Исписав до дырок рифмами листы,
Где-то потихоньку я схожу с ума.