Новая жизнь 5 глава

Маковкина Людмила
    Утром следующего дня на столе судьи лежало дело Генерала Вершинина и его завещание, в котором он просит лично Ивана Андреевича посодействовать, чтобы завещанное им имущество и сбережения достались наследнице, указанной в документе, вернее чтобы он смог убедить её принять наследство. Каково было удивление: Энная сумма на заграничном счёте, «джип Чероки», злосчастная дача и пятикомнатная квартира в центре города доставались дочери, погибшей Марины Кузнецовой - Ольге. Своей же собственной, он не оставил ничего, кроме  небольшой приписке в низу завещания: « Дорогая моя Лара, Ты при моей жизни получила от меня столько денег, что распоряжаясь ими с умом, и тебе и твоим детям хватило бы до конца ваших дней. То, что ты сейчас имеешь, это благодаря твоей глупости. Пора платить по счетам.  Прощай. »
    Цели,  выяснить каким образом генералу удалось скопить такое богатство на военной, государственной службе у Ивана не было. Теперь, не отходя от своих принципов, он сможет с лёгким сердцем выполнить последнюю волю человека, которому обязан жизнью собственного сына.
    Ранним, воскресным утром Дениска заехал за Наташей, чтобы отвести её на дачу. Проезжая, мимо генеральской, они оба с опаской посмотрели на окна, двери и калитку наспех заколоченными крест на крест досками, никого не заметив, остановились у своей. Сердце Натальи тревожно клокотало. В памяти  всплыла сцена гибели её любимой подруги Марины. Увидев, как мать изменилась в лице, сын решил не оставлять её одну.  Взяв за руки, тихонько произнёс:  «Я буду с тобой ». Вдвоём они быстро собрали последние яблоки «антоновки» в коробки и вернулись в город.  По дороге оба не произнесли ни слова, а вечером, когда Денис пришёл с работы - вымолвила: « Дачу придётся продать». Всю ночь ей снилась Маришка; То весело хохотала, то с укоризной смотрела на Наташу и просила  их всех по ней  больше не плакать, ей надоело ходить мокрой  от их слёз. Вытерев пот со лба, Наталья не спеша поднялась с постели и стала собираться  в школу. Вздрогнув от звонка, разрезавшего тишину - подняла трубку и несколько минут, молча, слушала голос на том конце провода. Уже через час после работы она сидела в кабинете Ивана Андреевича. Потеря Марины для всех была не поправимой, но смерти генералу никто из них не желал. Отказываться от денег в этот раз она не стала, только промолвила:  «Решать всё равно будет Оля, как она скажет, так и будет!»
    Иван давно не обращал внимания на женщин, а вот после разговора с Натальей он ещё долгое время прокручивал у себя в голове их встречу, милая, приветливая блондинка с голубыми глазами, правда, волосы наверняка были окрашены, но это его вовсе не смущало, так запала в душу, что он мучительно искал повод снова её увидеть. Да и Наташе своей честностью и прямотой он тоже понравился, она с восхищением рассказывала о нём сыну. Денис неожиданно для себя самого предложил: Оле, пока, по телефону ничего не говорить о наследстве, а когда она приедет  к Наташе на день рождение, пригласить Ивана Андреевича, чтобы тот сам поведал ей об этой новости. У него наверняка получится уговорить её принять деньги для учёбы. Мать с радостью поддержала это предложение, но телефона суда у неё не было, поэтому она решила на другой день снова зайти к нему после работы. Увидев в дверях Наталью, Иван от удивления раскрыл широко глаза и не смог произнести ни слова.  Выслушав её, он с улыбкой замахал головой, выражая своё согласие. Наконец он предложил подвезти её до дома, та охотно кивнула головой и они вместе рассмеялись. Так в их сердцах зарождалось новое, светлое чувство давно забытое ими после потери  близких им людей. До дня рождения оставалось совсем немного. Наталья и Иван каждый день после работы прогуливались по парку, рассказывая взахлёб о своих детях, о их проблемах и достижениях. После нескольких дней общения  -  гордость за Ольгу испытывал и Иван,  ему очень хотелось познакомиться с Денисом и показать свою избранницу сыну. Наташа заметно похорошела, расцвела, словно роза, стала ещё краше, чем в первый день их знакомства. Денис в тайне любовался своей матерью, ничего не говоря ей  о своих догадках.