свет горечи был страшно исцелён
рассвет рвёт дню бумажные ресницы
стекает кофе по глазам влитым мадонн
шипит стекло заваром не разбиться
и сердцем разлететься за хребет
босой ноги небесного явленья
о Боже помоги!
мне тридцать лет
а я пишу по прежнему моленья
стенает птица за углом звезды
из толстого протёртого металла
в ребре поэта все как бог просты
а ты меня на счастье раздувала
в могилу ворон залетает землю жечь
вздирающую праздниками болью
и каплет с неба роковая желчь
и крест парит мукой над изголовьем
кладбищенская грязь убив окно
вампира разрезает пирогом
в котором смерть и жизнь уже одно
а тучам поднимает юбки гром
деревья изчезают обернувшись
глубится точка в белом свете ночи
в себе растрескиваясь скоростью минувшей
о боже я пишу мне тридцать точек
строкой горыновой зажёг в зрачок пожар
стекает кофе по груди цепочкой в прочерк
и меж волос гудит мгновенье фар