супруга рядом, все еще желанна.
обласкан, что вот-вот заговорит
и обсудить не применет налоги домашний зверь,
обласканный донельзя. старший
подался в рекруты - мы до сих пор воюем.
ракеты падают, и каждый неудачный
их пуск - невыданной звезды
очередная дырка как бельмо
яйца. куриного ль? гадай по ощущенью,
но вывернутого наизнанку, это так.
как жаль, что мы с тобой не государства.
и наши иностранные министры,
ни прочие послы худого мира
нам не соткут. зато в его прорехи
не хлынут ганнибаловы слоны
военной хитрости, потуги драмадеров
с игольным ушком, а волхву пешком
не выпадет из-за обид ослицы,
вкусившая воловьих экзистенций,
взбрыкнувшая кого-то там опешить.
как хорошо, что оба не титаны.
и наши неумеренные страсти
и прочий ужас нам не по зубам,
зато размах: ни царств дотла, ни мора,
ни одиссей тебе, ни зевсов, ни коней
троянских, - только лишь осколки
в саду зарытых глиняных обид...
а ты бронишь, я знаю ты бранишь,
погонный что восточный товарняк
псевдоантичных наших диалогов...
как это глупо не договориться...
кому приснится - тридцать лет спустя.
добресть до геркулесовой ограды
иван иваныча, повесить сеть обид
на эти обветшалые столпы
и пробивать футбольные штрафные
(культурная забава из-за понта,
но, видимо, в нее мы - беспонтово)
а способ, согласись, бескровней,
чем тот, другой на десяти шагах.
сосед ошую, он же виночерпий,
я черпал с ним до бельм в его глазницах,
до жерл в устах, нашептывавших скверну...
и вот теперь, осыпанное елью,
второе января. и я грущу.
мне не хватает хитрости военной,
упорства валаамовой ослицы,
верблюжьей наглости тянуть к рукопожатью
свою ладонь, и все же я прощенья
прошу. пускай. письмо, быть может,
дойдя до адресата облаченьем
удобным станет, льном для вертихвостки -
нехитрой галилейской телапии
из рыбной лавки, где ее иосиф
вам спеленал смиренную на ужин.
и ты простишь мне этот каламбур
ничтожный довод в сумме обобщений...
и тело есть, доступное излишеств,
и некому писать: "супруга рядом".
03.01.18