ГОТОВ ЛЮБИТЬ БУКВАЛЬНО ВСЕ НА СВЕТЕ
СТИХИ В АЛЬМАНАХ «СЛОВЕСНОСТЬ»
. . .
Готов любить
буквально все на свете
и то что вновь
на улице темно
и то что нет прохожих
почему-то
наверно спят
и видят свои сны
и даже то что скоро
будет утро
поднимется и солнце
за окном
и разгуляются на небе
облака
как волны в море
и на балконе
я повешу
белый флаг
мол я сдаюсь
всему на свете
миру
со всем что в нем
кружится и живет.
. . .
Вот стало вновь легко
наверно это звезды
заговорили все вокруг
и в такт теперь
качаются деревья и дома
и улицы пустые
и река
и облака над нами
в вышине
и хочет их сачком
поймать зачем-то
солнце
и не может
и кружится
вокруг своей оси
а мы танцуем
сами по себе
у нас сегодня
утро жизни золотое
деревья во дворе
стоят в цвету
и среди них
невидимые птицы
таинственно
и сладостно поют.
. . .
Блаженство в том
что ты всегда свободен
как на свободе ветер
во дворе
и солнце на свободе
над домами
и облака свободны
в небе синем
как все свободно
что живет и дышит
и кружится как хочет
над землей.
. . .
И днем тебя вижу
когда тебя нет
и ночью заснуть не могу
с тобой рядом
а ты - далеко
и рукой дотянусь
до тебя
через тысячи верст
и слышу
как дышишь
и вижу
как смотришь в глаза
и касаюсь губами
тебя
без конца
хотя ты говоришь
что не надо
и звезды летят
над моей головой
в никуда
и на каждой
написано имя твое
и ведь ты
это знаешь.
. . .
А там где был
сегодня горизонт
уже спустилась
с неба ночь
как черный плащ
в котором кто-то бродит
вдалеке
подходит ближе
и потом вздыхает
и кажется
как будто это ветер
так дышит тяжело
в подъезде дома
и топает ногами
по асфальту
и хлопает в ладоши
как факир
ведь скоро он
покажет новый фокус
когда большая
желтая луна
опустится на землю
где-то рядом
и будет свет ее
по окнам лазить
заглядывать за шторы
под кровати
и вновь будить
зловещий шепот
в темноте.
. . .
Приходят к тебе
эти злые игрушки
и выпучив злые глаза
смотрят опять на тебя
из за шторы
и если
ты вдруг упадешь
засмеются
а плакать начнешь
то пускаются в пляс
и водят вовсю хороводы
и тайно колдуют
в каком-нибудь
темном углу
а потом
приносят тебе
ядовитые вишни
но ты потерпи
и не ешь их
в них вся твоя старость
и смерть.
. . .
Тебя ожидает
совсем незнакомое чудо
оно легче воздуха
и прозрачнее чистой воды
и появится утром
когда ты проснешься
и будет любить тебя
также
как девушки любят
цветы
и как дети наивные
любят игрушки
и доверят им
все свои тайны
потому что игрушки
не скажут о них
никому.
. . .
Быть бы лесным человеком
и жить бы в лесу
где-нибудь в чаще дремучей
куда и не ходит никто
там можно смело хранить
свои тайны
по ночам разговаривать
с мудрой луной
а днем спать
на постели из мягкого мха
в окружении
сосен и елей высоких
пусть они часовыми
стоят над тобой.
. . .
Все будет лучше
чем вчера
и небо будет
чистым и высоким
и солнце станет ярче
и земля - просторней
мы все уместимся на ней
как на воздушном шаре
и будем плыть
сквозь время
и сквозь жизнь
как будто на волнах
которые
становятся живыми
и нас уносят
в дальние края
где все по новому
и первые цветы
становятся
последними на свете
которые сорвал ты
ранним утром
и положил у ног
далекой голубой звезды.
. . .
Ты в небе
хочешь быть
последней
гаснущей звездой
и в море
той волной последней
что берег скроет
навсегда
и той последней
маленькой лужайкой
в лесу дремучем
где растут
волшебные цветы
небесно-голубые
к которым прикоснешься
и узнаешь
последнюю
счастливую любовь.
. . .
Я нежность вовсе
и не берегу
как золото свое
лелеет злой колдун
но некому ее отдать
вот разве небу
лесу или полю
реке широкой
что уходит вдаль
как путник одинокий
и белым белым
добрым облакам
похожих на зайчат
на сказочной лужайке
а что себе оставить
и не знаю
быть может осень
рядом во дворе
и ворох листьев
просто так
на память
об этом ласковом
и грустном октябре.
ДВОЕ
Они жизнь видят
только лишь во сне
а вот когда проснутся
серым утром
уйдут совсем одни
куда-то
по дороге одинокой
как два угрюмых близнеца
которые родились
в один день
и в один день умрут
когда-то на рассвете.
. . .
Я добрее к тебе
чем к себе
только ты ведь
об этом не знаешь
ты все думаешь
я пошутил
и сейчас превращусь
в облака
что плывут над тобой
высоко высоко
и ты машешь им
молча рукой
на прощанье.
ОНА
Она приходит
юной девушкой
уйдет старушкой
и не заметишь
как любовь прошла
то были ласки
то была разлука
а потом просто
жизнь
та о которой
нечего сказать.
. . .
Я очень доволен
что есть на земле
и цветы и зеленые листья
ведь листья
волшебно шумят на ветру
а цветы можно
девушкам юным дарить
и очень люблю
когда в небе плывут облака
их считаю
своими друзьями
такими как дом
где живу
и мой сад
где есть сказочный пруд
в нем храню
все желанья
на дне
и могу их опять исполнять
если только появится
ночью луна
надо мной золотая.
. . .
А я живу все так же
но другими
смотрю на этот мир
глазами
и вижу в нем
и нез накомый город
в котором
почему-то
есть мой дом
и улицы пустые
и дома
с открытыми дверями
снег кругом
холодный
белый белый
неподвижный
и в небе только лишь
осколок солнца
иногда
а ночью
ту же самую луну
тяжелую
давно немолодую
и потерявшую
былую красоту.
. . .
Если будут
тебя вспоминать
по ночам
значит знают
что ты
одинокий волшебник
заговаривал вечно луну
чтобы ярче светила
белым звездам
давал имена
зажигал как лампаду
холодное солнце
и всегда
совершенно один
провожал облака
в путь далекий
над спящей землей.
\
. . .
Есть у меня часы
всю жизнь они
висели на стене
все остальное изменялось
люди
которые зачем-то приходили
погода
время года
и друзья
желания надежды
и ошибки
обиды и любовь
и нелюбовь
но вот часы идут
и шли всегда
и самое смешное
что когда меня
уже не будет
они ведь этого
конечно не заметят
а будут все идти
куда-то вдаль.
. . .
Становится больше
потерянных дней
как будто ты шел
по дороге
и сыпались дни
из мешка за спиной
и ветер
гуляющий рядом
их все уносил
словно зерна
в открытое поле
и там они
вдруг прорастали
цветами
нетронутой жизни
которую ты
не узнал.
. . .
И небо новое бывает
и земля
мы только этого
не замечаем
живем как раньше
в том же самом доме
ну а когда
откроем дверь
и выйдем в мир
то видим -
небо было синим
а стало розовым
и позже голубым
прохожие помолодели
на много лет
и стали вновь детьми
и те же самые
цветы на клумбе
во дворе
вдруг выросли
до крыши дома
и мы как оказалось
до них можем
дотянуться без труда
и в руки взяв
им просто улыбнуться.
. . .
Смех легче воздуха
и лучше чем любовь
поэтому
смеются дети
или плачут
но плачь
он тяжелей воды
всегда влечет на дно
и там становится
замерзшими слезами
не надо плакать
никогда
налейте
полные стаканы смеха
и пейте
он как жизнь
и может вас
поднять на небо
к тем белым белым
добрым облакам
которые впитали
радость мира.
. . .
Для меня нет ночей
нет несчастья
нет черных дверей
за которыми
снова кончается мир
и доносятся только
тяжелые вздохи
для меня
есть одно лишь
безбрежное утро
как море
в нем плыву
и не знаю
зачем и куда
только чувствую
я приближаюсь
к волшебному счастью
его можно найти
и оно остается
с тобой
как подруга
и ласкает
и нежность свою
просто так отдает.
. . .
Я проснусь и увижу
что я до сих пор
не проснулся
сон во сне -
это лучше
чем явь наяву
и чудесней
чем небо на небе
земля на земле
или жизнь
внутри жизни
когда ты находишься
будто бы
в маленькой самой
матрешке
а их много
и каждая входит в другую
и быть может
и нет им конца.
. . .
Не знаешь ты
как надо жить
на свете
играть в игру
когда идет игра
а если нет игры
ходить
вокруг земли
пока не надоест
тебе и людям
пусть говорят
что ты не Магеллан
ты возрази -
а я совсем не плавал
ходил пешком
вокруг земного шара
под солнцем и луной
и вычислял по звездам
время жизни.
. . .
У бога в облаках
чудесный сад
там вечная весна
и ангелы счастливые
на крыльях
летают тут и там
и птицы
так поют
как на земле
не пели никогда
ну а любовь
такая молодая
как первые
весенние цветы
подснежники
а может быть
небесные их братья.
. . .
Мне хочется
дотронуться до неба
наклеить на него
еще звезду
луну обнять так нежно
золотую
и унести ее с собой
в свой старый сад
и в спящий пруд
тихонько положить
пусть будет
моей сказочной русалкой
которую
я буду целовать
ей очарованный
как ночью
очарован мир
волшебной прелестью росы
холодной
светлой и прозрачной.
. . .
И нежность может утомить
и ласки могут так наскучить
что ты захочешь
чтоб тебя забыли
решили что ты умер
и ушли
или подумали
что ты переселился
на другую
какую-то планету
и оттуда
не можешь слать им
поцелуи и цветы
а ты и рад
на той или на этой
планете ты теперь живешь
ты все равно один
как саксаул в пустыне
и больше не нуждаешься
в любви
среди своих песков
и одиночества
под белым солнцем
и простой луной
которая
тебя давно забыла.
. . .
Улыбка эта
шире темной ночи
и будет даже
веселее дня
она подвешена
все время к небу
как маска клоуна
счастливая простая
скрывающая
грустное лицо
на том лице
написана усталость
как будто тучи
бродят про нему
а вот у маски
розовые щеки
и рот раздвинут
прямо до ушей
и все кто поднимает
глаза к небу
считают что
жизнь очень хороша
ведь в небе светится
своей улыбкой ясной
простая эта маска
скрывающая грусть
усталого лица.
. . .
Как будто шепотом
с тобой
все время говорят
шаги ты слышишь
шорохи ночные
словно ожило
все вокруг
и ходит
перешептываясь тихо
туда-сюда
по комнате твоей
и шепотом часы
тебе твердят
«вот пять минут»
«а вот теперь и десять»
«вот час прошел»
и вот начнется снова
такая карусель
в ночи
луна будет заглядывать
в окно
и звезды будут
весело смеяться
и говорить -
живи живи
ведь надо жить
пока темно
и жизнь твою
чужие люди не увидят.
. . .
Не ожидаю ничего
ни от кого
что скажет мне луна
что скажет солнце
и улица ночная
что мне скажет
и звезды одинокие
над ней
один пройду
от края и до края
земли
и притворюсь
что уже умер
чтобы никто
мне ничего не говорил.
. . .
Жизнь так шумела
словно роща молодая
потом бурлила морем
полным волн
и незаметно
превратилась в поле
где лишь трава
трава трава кругом
без края
и никого не встретишь
никогда.
. . .
Этот мир знакомый
вечен для тебя
просто так
как в океане
вечны волны
и как в небе вечны
звезды и луна
и как вечно хочется
остаться
навсегда на свете
чтобы жить
и не думать
никогда о том
что ведь все
кончается когда-то
так же просто
как однажды началось.
. . .
И ты увидишь утром ночь
а ночью - солнце
и дни закружатся
как ласточки в полете
и станет все
и сложным и простым
похожим на мгновение
и вечность
застывшие
на старом фотоснимке
как на стекле замерзшем
застывают слезы
последнего
вчерашнего дождя.
. . .
Время учит тебя
наслаждайся минутой
той что прямо сейчас
в этой комнате
рядом с тобой
и сидит у окна
и лежит одиноко
в кровати
и за дверью стоит
и пьет чай в тишине
за столом
в ней вся жизнь
словно в маленькой капле
воды
на ладони
где всегда
отражается небо
до краев
вечно полное звезд
и совсем
неземной красоты.
. . .
Мне свет на ладони
приносят
и лампа на старом столе
и луна за окном
золотая
и те так похожие
на вдруг замерзшие
капли дождя
фонари вдалеке
среди темных домов
что тенями
застыли вдоль улиц
и мне кажется что
поднеси я
горящую спичку
и к небу
и оно загорится
ослепительно ярким огнем
и осветит всю жизнь
до последних углов
закоулков
и темных подъездов
и тогда будет свет
и действительно
скроется тьма
навсегда
словно злая старуха.
. . .
Жизнь все летит
по небу белой птицей
и я ведь знаю
что я вместе с ней
лечу на крыльях
над землей весенней
и слышу песню бога
в вышине
как будто он
все знает обо мне
и просто дарит счастье
этого полета.
. . .
И что ты можешь видеть
в темноте
и что ты можешь слышать
в тишине
и под водой
куда ты можешь плыть
и в небо ты зачем
все время улетаешь
кто ты такой
и для чего приходишь
по ночам
и почему ты обо мне
все знаешь.
. . .
Ты лучше тех
кто бродит по ночам
и лучше тех
кто спит и днем и ночью
но почему-то
ты совсем другой
чем те кто просит
и чем те кто любит
ты так похож
на собственную тень
что я тебя
с ней путаю обычно
и ей жму руку
а тебя не замечаю
как будто тебя вовсе
рядом нет.
. . .
Все еще будет
рассветы закаты
и полный кувшин
одиночества
поляна цветов
где есть все
для любви
и жизнь
так похожая
на пучеглазое
белое облако
что не может упасть
и поэтому
только плывет и плывет
над землей.
. . .
Я таким и остался
как был
молодым и счастливым
только стал
почему-то добрее
к безлунным ночам
и молчанью
и люблю собирать
голубые цветы
на лесной
одинокой поляне
и дарю их
всем тем
кто приходит ко мне
по утрам
и приносит
весеннее счастье
в корзинке
наполненной смехом.
. . .
И ничем ты не станешь
уже для меня
ни тропинкой
в зеленом лесу
ни цветком
на поляне весенней
ни речкой
бегущей так шумно
как стайка девчонок
ни любовью
похожей на трепет
взволнованных листьев
в счастливой
разбуженной роще
ни безмолвным
прудом одиночества
в старом саду
полным милых
и робких кувшинок
ни летящей над миром
стремительной птицей
ни подругой
способной
любить и любить
до утра.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.