Эта дорога меж гаражей к мосту,
Через чёрные рельсы и хлипенькие дома,
Несмотря на отсутствие фонарей, и у
Божьего камня была б мне мила.
Одноэтажный степной клочок,
Заплата на рукаве страны.
...Веселее крутись, вращайся волчок—
Мне до чёрта сытые все миры.
Но я буду всегда свиристеть, свистеть.
И ни чуду, ни раю не подивлюсь.
Звёздного неба виноградную плеть
Я запазухой вечно носить боюсь.
Не удержишь колючий, слепой рассвет,
Но и вечная молодость — клуб 27.
Даже лучшие люди сходят на нет,
И теряют, теряются насовсем.
Ну а наши небесные шалаши,
Пусть забыты и далеки,
Из живой дурнопьян-травы —
Оттого мы и сами всегда пьяны.
Оттого мы и сами всегда поём,
В пустоте, в сердцевине сырой земли,
Оттого нам и сладок густой чернозём,
Что мы сами оттуда, из-под травы.
Что и слышит нас только земля и бог,
А у времени зрители лишь они.
Так споём, поживём, скоратаем срок,
Мы, в простор закованные, как в кандалы.
Подыграй нам, вечный небесный пастух,
Твои овцы не в силах тебя осознать.
Пока солнца шарик ещё не потух,
Всех и дел на земле: попеть, поплясать.
Да и я сберегу-сохраню
Свой кусочек подаренной мне земли,
И пойду через рельсы, дома по мосту
До избы своей, до страны.