Брат мой, друг мой, ты что, меня судишь?
Я же Богом пока не судим!
А ты сам-то безгрешен будешь?
Не боишься предстать пред Ним?
Честен, праведен, скромен, смирен?
И все заповеди ты точь-в-точь
Соблюдаешь и день, и ночь,
Помня, что обратишься ты в тлен?
Осуждать, как же просто это,
Мимоходом, в курилке где-то,
Иногда за столом накрытым,
Перешептываясь или открыто.
И, как правило, за спиной.
Вот такой он, мол, и сякой…
Но Христос, Тот, Который грядет,
Говорил, что Земля прейдет,
И что Небо прейдет с нею тоже,
Но слова Его не прейдут,
Пока все не исполнится… Боже,
Как же люди себя ведут!
И я с ними, Твой раб недостойный,
Весь в грязи, словно кот помойный,
Бормоча себе злобно под нос:
«А сосед-то дом матери снес,
И хоромы какие поднял,
Не иначе, на то, что украл!»
Не суди, и судим не будешь,
А коль это призришь и осудишь,
Ставь вопрос сразу перед собой:
«Я сужу, а кто сам я такой?»
И молись: «И отмерь мне, Владыко,
Моей мерою, но… не великой!»