ПОЭТ ВСТРЕЧАЕТ НОВЫЙ ГОД
Опять постящийся поэт,
как все его ни убеждали,
отверг горячий жир котлет
залить бокалом цинандали.
Зато он ёлку не срубил
и ей стихи всю ночь дарил.
С утра по лесу краеведал,
медведя сонного проведал,
потапыч лапою обедал,
но червячка лишь заморил.
И чтоб он сыт был и здоров,
поэт из личных закромов
бочонок весом в тонны три
с медком женьшеневым внутри
на лыжах-саночках допёр
медведю в сумрачный шатёр.
Ещё Мазаю для треуха
поймал зайчишку за два уха.
Потом — косого пожалел,
а тот от счастья ошалел.
И волку, с криком «пасть порву»,
в корчме назначил рандеву.
Но волк матёрый не дурак:
спустил на зайца всех собак,
которых голодом морил.
Тут заяц — ёлку покорил!
И там, у ёлки на макушке,
зайчачьи вздрагивали ушки,
пока поэт и молодая Муза
собак кормили Pedigree от пуза.
Зайчишка осмелел и дёру дал.
Я только его пятки и видал.
Врубил форсаж и — из последних сил.
А я с дуэтом славно потусил.