Отдернув штору, женщина стояла,
Через стекло смотрела молча в даль,
Держа в руках сыновне одеяло,
А на лице застывшая печаль.
Пока дневное солнышко сияло,
Перебирая старый закуток,
Нашла мать небольшое одеяло,
Размером с метр, почти что лоскуток.
Среди вещей лежали покрывала,
Ненужные, отложенные впрок,
И вдруг - оно, чем сына укрывала,
Когда ещё был маленьким сынок.
И взяв его в натруженные руки,
С тоскою мать застыла у окна,
А на лице печать душевной муки,
И так стоит печальная одна.
Она грустит и думает о сыне,
Что вырос он, живет в чужом краю,
Нечастый гость в их доме он отныне,
Привозит редко к ним семью свою.
В глазах как будто растопили льдинку,
Всем сердцем сына искренне любя,
И уронив с печальных глаз слезинку,
Мать зашептала тихо про себя:
«Моя кровинка, ты давно уж взрослый!
Ты сам отец, успешный человек!
Уж с сединой, широкоплечий, рослый,
Но для меня... ты маленький навек!
Что у тебя на сердце, я не знаю,
Тебе непросто, чувствую, сынок,
Все без остатка силы посылаю,
Чтоб ощутил, что ты не одинок.
Пускай тебя, где б не был бы далёко,
От бед закроет мамина любовь,
Чтоб счастлив был, и не была жестока
К тебе судьба, молюсь я Богу вновь.
Пусть сбережет тебя моя забота,
От всех проблем, усталости и бед,
Храни любовь, пусть радует работа,
И будет в жизни множество побед.»
Стояла мать так долго у окошка,
Смотрела, как колышется листок,
И только нежно мамина ладошка
Все гладила старинный лоскуток...
И далеко, в клубах дорожной пыли,
Вдруг взрослый сын почувствовал тепло,
Как будто руки мамины закрыли
От всех проблем, и сделалось светло...
30 декабря 2017