Мы, словно ветхозаветные Адам и Ева
Жили безмятежно, не зная мечты,
В детском саду на проспекте Науки,
В Калининском районе северного Эдема,
Ещё не стесняясь собственной наготы.
От любопытства голода, а может скуки вместо,
вкусили зря запретные для нас плоды,
Взяв с полки яблоко, внутри
папье-маше застыло тесто горькое, наверное.
Я видел там порочного укуса преступные следы,
Так и закончилось внезапно детство…
Не змей, но червь сомнения, конечно,
тогда нам голову вскружил.
Мы поняли, что полон искушений взрослых мир,
фальшив, ненастоящим, оказалось, был!
От древа Жизни, верно, жди беды!
И жажду почему тогда забыл,
в познании добра и зла уместно откровенном,
Мечтой заветной утолить наш Воспитатель,
Из чайника реалий, в стакан рутины, быта щедро нам подлил?
Так вскоре нас изгнали из детского Эдема!
Чтоб грызть гранит науки в школе мы могли.
И ждали, как небесной манны непременно,
большой для жизни перемены,
Затем в столовой, вместо торта,
с комками кашу манную разочарованно нашли.
А дальше созревая в возраст переходный,
Водил Гормон нас, словно Моисей,
в пустыне отношений разнополых
среди таких же неуверенных в себе людей.
И били мы друг друга отчаянно и упоённо,
Как Авель с Каином не раз.
В агрессии скрываясь подростковой
И тела взрослого боясь возможностей подчас.
Любовь мы ждали, будто грешники Мессию!
И думали, что сладкие её плоды.
Но в воды жизни окунаясь новой,
Стеснялись неуместной к месту наготы.
И мы «Распни!» кричали громко,
Когда Любовь не выбирала нас.
Так мы познали радости, надежды и тревоги
Давно и робко, когда покинули Эдема детский сад.