я никогда не видел снег на Аляске таким красивым, как в тот день под твоими пальцами, никогда не знал, что звезды могут распускаться под кожей астрами, достаточно лишь коснуться твоих щек губами, никогда не переплывал Атлантический и не искал островов в Бермудском трехуглавом, но всегда просил тебя быть рядом, когда мир растекался в горле соленой стекловатой.
вообще-то я не знал, что люди могут любить друг друга вот так вот — как ты любила меня, до тебя я не знал, что бывает больно, а через секунду сладко, настолько, что губы склеивает нугой и сахарной патокой.
карамелью.
я никогда не говорил, что любил тебя в равной степени. не оставлял на бумажных листах стихов с твоим именем и не носил подаренные на удачу амулеты в залатанных карманах.
каждую метель я накрывал наши головы огромным клетчатым пледом и рассказывал о солнце, о французских багетах, о вине, которым блестели твои радужки, об угрюмом море, побережьях и чайках — белых прекрасных чайках.
я гладил твои лодыжки, растирал замерзшие ступни руками, делал чай и кормил тебя батончиками “марс”. ловил твои улыбки, прятал в памяти, чтобы потом, скудными вечерами, доставать и любоваться. я обнимал тебя за плечи и играл кудрявыми волосами, блестящими, как закатное солнце в Провансе.
я никогда не говорил, что люблю тебя, потому что слова были слишком бесполезными, а ты — слишком прекрасной.